Круг следующий

— Секу. — продолжая медленно приближаться к мужикам, ответил Адалат. Теперь он стоял практически перед ними. Интуиция подсказы вала ему, что его действительно почему-то просто пытаются запугать. Если бы у них было задание ликвидировать его, они могли бы уже давно преспокойненько отправить его к праотцам. Так что весь этот фарс, все это кривляние были ни чем иным, как способом садистского самовыражения. Мужикам хотелось видеть его напуганным, трясущимся от страха и молящим о пощаде. «Ну что же, — мысленно зло пообещал он им, — Хотели повеселиться веселитесь.»

— Все секу. — голос Адалата чуть ли не звенел от с трудом сдерживаемой ярости, — Разве не видите — я же же просто дрожу от страха. У меня уж и волосы встали дыбом. Не верите? Глядите. — и он, подняв обе руки, внезапно подбросил вперед и вверх свою шапку. Благодаря этому маневру ему удалось на доли секунды отвлечь внимание своих противников. Но этих мгновений Адалату оказалось достаточным, чтобы, внезапно оказавшись между ними, ударом локтя левой руки в лицо «вырубить» левого, а ударом ноги в голень правого мужика заставить его присесть, согнувшись, и завертеться со стоном на месте. Ребро правой ладони Адалата резко опустилось за ухо на затылок присевшего от боли противника, и тот сразу успокоился, молча рухнув рядом со своим товарищем. Нагнувшись, Адалат поднял валявшийся у его ног пистолет. Стоя все в той же позе, он как раз собирался поднять второй пистолет, как сзади грохнул выстрел. Пуля обожгла ему плечо и подняла фонтанчик рядом с ногами покоящегося на земле «Вовчика». Не дожидаясь следующего выстрела, Адалат инстинктивно отпрянул в сторону и оглянулся, поднимая руку с зажатым в ней пистолетом. Раздался звук заводимого двигателя и затем — скрежет резко включаемой первой передачи.

— Стой! — прокричал Адалат, — Стой! Стрелять буду! Водительская дверца приоткрылась и молодой человек скорее догадался, чем увидел, что из дверцы выглядывает водитель.

— Вылезай! — скомандовал Адалат, держа «пушку» направленной на человека за дверцой, — И без шуток! Не успел он ещё закончить фразы, как снова раздался выстрел, и его правую ногу обожгла острая боль. Двигатель взревел, и машина, с визгом пробуксовывая по снежной корке, резко взяла с места. Что-то помешало Адалату своевременно нажать на курок. Одно дело, пугать кого-либо пистолетом, и совсем другое — стрелять в человека. Подняв руку, Адалат пару раз выстрелил вверх. Машина же меж тем со скрежетом резины повернула вправо и скрылась за домом. Адалат опустил пистолет. У его ног рядом со своим напарником лежал «Вовчик». У соседнего подъезда стояли, застыв в нелепых позах, две женщины. Сзади от звука выстрелов включилась противоугонная сигнализация сразу нескольких автомобилей, и теперь они оглашали окрестности противными надсадными воплями. В ноге нарастала боль. Нарастала стремительно, распространяясь вверх и вниз, быстро заполняя собой все тело, вытесняя из сознания любые мысли.

* * *

— И кем в итоге оказались эти Виль и «Вовчик»? — поинтересовалась Лера.

— А черт их знает. Как выяснилось, пока я пытался допрыгать на одной ноге до подъезда, вновь появился все тот же «Фольксваген». По всей видимости, он объехал квартал и подкатил с другой стороны. Мне уже было, как ты понимаешь, совсем не до оставшихся валяться на земле мужиков. Меня буквально мутило от слабости. Была лишь одна мысль — лечь. Когда я, зажав в руке пистолет и оставляя за собой красный след, прыгал этаким веселым воробышком, ко мне подбежали женщины и помогли добраться до квартиры. Одна из них даже решилась стянуть с меня брюки и заняться раной. Вторая позвонила в скорую и в милицию. Так вот, милиция, появившаяся, кстати, существенно раньше «скорой», не нашла во дворе никаких следов тех мужиков.

-..?

— Как выяснилось, пока я добирался до постели, их погрузили в «Фольксваген», и увезли «в неизвестном направлении». Вроде бы видели, как в машину их затаскивал один человек. Наверное — водитель. Ну а нашли ли этот микроавтобус, нет ли — не знаю. Ведь практически наверняка машина была угнанной… Вот так-то.

— Ну а что все-таки говорят те люди из милиции, с которыми ты имел дело?

— Знаешь, они больше спрашивают и слушают, чем говорят… Как ни странно, милиция взялась за меня не менее рьяно, чем медики. Сразу же заподозрили во мне если не рекетира, то по крайней мере подпольного миллионера, не желающего поделиться с кем следует незаконными доходами. Короче, незамедлительно дали понять, что у них есть все основания не доверять мне.

— Ты хочешь сказать, тебя тут допрашивали? — Лера не могла скрыть невольно прозвучавших ноток сочувствия, — Но ты же ранен! Неужели врачи спокойно позволяют беспокоить тебя?