Круг тотальной архитектуры

Наша теперешняя обязанность состоит, как кажется, в определении того, какие из черт нашей мощной индустриальной цивилизации представляют собой лучшие и наиболее устойчивые ценности и, следовательно, должны культивироваться, чтобы стать стержнем новой традиции. Правильное определение культурных ценностей может, конечно, быть найдено лишь путем последовательно совершенствуемого образования. Одна из важнейших задач, выпадающих на долю нас, архитекторов на поприще культурного воспитания, состоит в выявлении и уточнении новых ценностей и отделении их от сумбура преходящих увлечений и массового производства, которому еще только предстоит открыть ту истину, что перемены как таковые не обязательно несут улучшения. Среди гигантского производства и почти неограниченного ассортимента товаров всех видов не следует забывать, что стандарты культуры являются результатом процесса отбора, определяющего существенное и типическое. Такое добровольное самоограничение, отнюдь не угрожающее скучным единообразием, должно предоставить многим личностям шанс исполнить собственную вариацию на общую тему, поспособствовав тем самым восстановлению того единого образа жизни, от которого мы с наступлением машинного века отреклись. Тогда обе противоположности – индивидуальное разнообразие и общий знаменатель для всех – вновь придут к взаимному примирению.

Часть I Обучение архитекторов и дизайнеров

1. Метод [2]

Я здесь не для того, чтобы ввести в употребление, так сказать, под копирку «современный стиль» из Европы; речь скорее о методе, который позволял бы браться за решение проблем с учетом их специфики. Я хочу, чтобы начинающие архитекторы не терялись ни при каких обстоятельствах; я хочу, чтобы они могли самостоятельно создавать подлинные, оригинальные формы в тех технических, экономических и социальных условиях, в которые попадают, а не навязывали вызубренные формулы окружающей действительности, требующей совсем других решений. Я хочу обучать не готовым догмам, но отношению к проблемам нашего поколения, и отношение это должно быть непредвзятым, оригинальным и гибким. Для меня стало бы сущим кошмаром, если бы мое назначение привело к тиражированию статичной модели «архитектуры Гропиуса». А вот чего я действительно хочу, так это помочь молодым людям осознать, сколь неисчерпаемы могут быть творческие приемы, если пользоваться многообразием современной продукции, и подвигнуть этих молодых людей на поиск собственных решений.

Порой я испытываю разочарование, когда меня спрашивают о тонкостях и хитростях моей работы; мне же интересна передача самых основ опыта и используемых методик. Научившись тонкостям и хитростям, можно, конечно, за сравнительно короткий срок добиться определенных результатов; но результаты эти будут поверхностны и неудовлетворительны, потому что такой учащийся перед лицом всякой новой непредвиденной ситуации окажется беспомощен. Если его не обучили пониманию органического развития, даже искусное привнесение новейших мотивов, пусть самых изысканных, в творчестве ему не поможет.

Идеи мои часто воспринимали как вершину рационализма и механизации. Но так можно прийти к крайне ошибочному мнению о моих намерениях. Я всегда утверждал, что другой аспект – удовлетворение духовных потребностей человека – столь же важен, как и материальная составляющая, а достижение нового восприятия пространства значит больше, чем экономия в конструкциях и функциональная безупречность. Лозунг «красиво всё, что целесообразно» оправдан лишь отчасти. Отчего мы полагаем красивым чье-то лицо? Части лица всегда соответствуют своему назначению, но лишь совершенные пропорции и гармония оттенков заслуживают называться красивыми. То же – в архитектуре. Только совершенная гармония – и в технических функциях, и в пропорциях – рождает красоту. Вот отчего стоящие перед нами задачи столь многогранны и сложны.