Круг Вечности: Реставратор (СИ)

- Кого бы мне об этом попросить?! - шутливо спросил я, но Вера, похоже, не разделила моего юмора и проигнорировала меня. Меня же дернула пугающая мысль, что нельзя Веру наедине с картиной, тем более спящую и беззащитную. Я аккуратно вынес картину из комнаты, вернув на мольберт в мастерской.

==========

Глава 2 ==========

- Какая пошлость, - услышал я голос тихий голос Леши, то есть - Отца Алексия и обернулся с вредной улыбкой.

- Посему ты разглядываешь её так долго? Оцениваешь уровень пошлости? - поинтересовался я. У меня было слишком хорошее настроение. А в хорошем настроении я не могу быть приятным собеседником.

- Я священник, и к тому же женатый человек. Твои подозрения беспочвенны и абсолютно напрасны - тихо сказал он, вздохнул и все же отвернул взгляд. - Эта картина неприятная. Она темная, но одновременно притягивающая взгляд

- Да, это про неё я уже знаю, - ответил я и, призадумавшись, закрыл глаза, отдавшись воспоминаниям, пальцами я снова нащупал тонкие черты лица Настасьи и, открыв глаза, обернулся на картину. Я присел рядом с ней, и, всмотревшись в деформированное изображение, прикинул, как именно смогу восстановить её подлинный вид. Не отрывая взгляда, я нащупал нужную склянку и вскрыл её зубами, а после приготовился к началу работы.

- Газету бы постелил, полы испачкаешь. Вера ругаться будет.

- Иди на фиг, - ответил я с кистью в зубах. Никогда не любил выражения "на фиг", лучше "к черту", но, во-первых, произнести это внятно с занятым ртом сложно, во-вторых послать священника к черту это уже чересчур.

Хотя по сути, кого-либо посылать к черту это в любом случае плохо, вне зависимости от профессии посланного.

- Когда ты попросил материалы, я и не думал, что все так серьезно... Может отдать её профессионалам? - говорил он. Я молчал. Мысленно я обращался к Насте, просил прощения и помощи, успокаивал, обращаясь к ней "моя хорошая" и божился, что верну её лицу первозданный вид...

- Мне кажется, её легче заново нарисовать, так как ты видишь, - опять отвлек меня Алексий. - Все равно ценности за ней никакой нет.

- Да нет, фмысл не в этом, - отмахнулся я, стараясь не терять воспоминание о ней и свой настрой.

Леша, был самым странным из моих знакомых. Бывший журналист, подающий большие надежды не переехал в Москву, Питер или хотя бы Киев, а остался жить в Одессе, в "Жемчужине у моря", причем переквалифицировавшись в священника. Спасибо, что не монаха.

Но при этом, он совершенно не похож ни на одного из моих знакомых священников - Лёша активен, умен, иногда даже агрессивен, фанатично спортивен, из-за чего выглядит устрашающей грудой мышц в рясе, а не священнослужителем, но при этом абсолютно и истинно верующий человек. Гораздо более верующий, чем многие другие священники, с которыми мне приходилось сталкиваться.

Алексий - сплошное сочетание несочетаемого и возможно, именно это меня в нем и привлекло - странность. Лучший друг нищего художника и вечно неудачливой модели живущих "в грехе", то бишь без брака - два метра и сто десять килограмм чистого православия.

Я дернулся, когда услышал хлопанье дверью и понял, что уже позабыл образ Настасьи. Влетевшая в мастерскую Вера разбудила уже дремавшего с открытыми глазами Лешу, шурша рядом с его ухом многочисленными пакетами.

- Когда я вас уже венчать то буду? - вместо приветствия спросил он у Веры.

- А я знала, что ты не просто так тут ошиваешься: сначала венчать будешь, потом крестить десяток детей, а после всех нас хоронить - ищешь постоянных клиентов, да? - съехидничала она и я прыснул. Леша не обиделся к его чести, а просто покачал головой и, завидев пакеты спросил:

- Это что?

- Одежда для фотосессии, - хвастливо заявила она.

- Стоп, что? - я окончательно выронил кисть и мысленно чертыхнулся. - А где предыдущие фотографии?

- Ой, - она махнула рукой. - Там какая-то накладка, везде лицо засвечено. Вообще на каждом фото. Но! Меня прямо на улице остановил этот человек... агент. Сказал, что я божественна и просто обязана попробоваться к ним. Ты рад?

- В восторге, - мрачно ответил я и обернулся на портрет. Настасья сейчас радовала меня более чем Вера.

- Ну, понятно, - услышал недовольный голос последней.

- А в чем спор? - встрял Леша.

- Неважно, - отмахнулся я, и понадеялся, что разговор будет окончен, а я вернусь к картине.

- Ой, Лёш, он у нас провидец, он у нас Нострадамус, - завелась Вера. - И заявил мне, что меня убьет фотограф, к которому я приду. Якобы увидел это во сне. - Я закатил глаза. Сейчас меня начнет отчитывать священник за веру во сны, за недоверие к женщине и закончит агитацией венчания. Но отец Алексий меня удивил.

- А ты часто видишь вещие сны?

- Я других не вижу. Все что я видел, когда-либо сбывается, рано или поздно, - ответил и я глубоко выдохнул. Теперь об этом знал второй человек в моей жизни, второй после Веры, которая мою особенность расценивала как блажь.

- Это плохо, - тихо сказал он, чем удивил нас с Верой. Я обернулся к ним. Мгновенно присмирев, мы с Верой переглянулись. Она недовольно пожала плечами, а я, закусив губу, решил уточнить:

- Что плохого то?