Круг замкнулся

У них вдобавок хватило наглости предложить ей акции моторной лодки, которой теперь предстояло развозить молоко. Они даже переслали ей подписной лист, ни стыда, ни совести у людей нет. Когда она показала мужу этот бессовестный лист, в ней снова вспыхнул гнев, и ей страх как хотелось уговорить мужа начать дело. Нет, Лолла, этого мы делать не станем.

Это ж надо, какое благородство! Она ушла, исполненная горечи. Он пошел следом, страдая, что не может выполнить ее волю, и был почти пристыжен, все равно как утром после их первой ночи. Вот и тогда он чувствовал себя точно так же. Хотя, казалось бы, он больше привык состоять в браке, чем она, именно он выглядел поутру, когда они взглянули друг на друга, более сконфуженным. Ну и благородное воспитание, подумала она тогда, ну и образованность! Вот и теперь у него точно такое же смущенное выражение. Вы только взгляните, он стоит, потупив глаза, и пытается отнестись к этому легко и даже подшучивает.

— Лолла, ты ведь такая милая, как же ты можешь быть такой мстительной?

Но у нее имелись свои резоны, и вдобавок она была очень деятельная.

У нее когда-то был счет в банке, то есть правильней сказать, не у нее, но это все равно. По ряду соображений она купила выгодные акции — а почему ей было и не купить их?

— Ты очень смекалистая, — сказал он, — но на сей раз тебе не повезло. Акции, кстати, были не так уж и хороши, как о них говорили. Два и три десятых процента. Аптекарь сдавал мне их когда-то на хранение, так что я в курсе. Но они могли бы сослужить хорошую службу человеку, который по той либо иной причине сбился с прямого пути. А с помощью акций мог бы на него вернуться…

— Абель, — сказала Лолла.

— Нет, нет, я думаю про Грегерсена, про штурмана. Фредриксен из имения явно хранил какую-то тайну.

— Какую тайну?

Клеменс:

— Давай лучше не будем тревожить мертвых.

Ну и воспитание, вероятно, подумала она. Вслух же сказала:

— Не надо мне было покупать акции.

— Не надо. Ты явно больше разбираешься в икре, чем в биржевой игре.

Она пропустила игру слов мимо ушей:

— Будь я с ними на борту, я бы отказалась выйти в море без капитана.

— Да, Лолла, но лично я очень рад, что тебя там не было с ними. Я очень рад, что ты на земле и что ты мне досталась.

Устоять против этих слов было невозможно, он не из тех, кто повторяет такие слова каждые пять минут. Но ответить было необходимо, что она и сделала.

— Не все радуются этому так же, как и ты.

— Ты хочешь сказать… но ведь я и не хожу больше к старикам.

И это была чистая правда, ее грызла мысль, что она не может зайти и выразить почтение своим богоданным родителям, она как была, так и осталась вне семьи своего мужа. Но если отвлечься от семьи, у нее и без них хватало недоброжелателей, пусть даже она не причисляла к ним Ольгу. Городок был явно настроен против нее. Потому как она не была для него достаточно благородна.

Словом, брак с благородным человеком сулил не одни только радости.

Но пришла весна, и многое стало по-другому.

XXV

В мае вернулся Абель. Абель вернулся? Быть того не может, совсем парень спятил. Ни один человек его не ждал, ни одна вещь не лежала, дожидаясь его, и что ему здесь понадобилось?

Он сошел на берег с каботажного парохода без всякого багажа, только под мышкой нес какой-то рулон, завернутый в газетную бумагу. Платье у него совсем обносилось, лицо небритое, в общем — не важный барин. Вот почему один из зевак на пристани смело обратился к нему, удивленно воскликнув: «Кого я вижу! Ты, оказывается, еще не помер!»

Но выглядел Абель вполне здоровым, загорелым и голову держал высоко.

Он походил-походил по городу и опять поселился в «Приюте моряка». Поскольку багажа у него при себе не было, у него попросили деньги вперед. «Потом, — ответил он, — мне сперва надо уладить кой-какие дела». Досадно, что с этим человеком всегда возникают при оплате какие-то сложности, если б не это, лучшего постояльца и желать нельзя. Они поверили ему до поры до времени.

Вот и передышка для него — неделя, которую он ни на что не употребил.

Как и много лет назад, когда из-за огнестрельной раны ему приходилось носить руку на перевязи, он потолкался среди прислуги и таким путем узнал массу новостей. Прошел целый год с его отъезда, и за это время случилось многое.

Итак, его корабль покоится на дне морском, а дирекция пошла под суд.

Но это его не слишком занимало.

А как поживает Ольга, она же фру Гулликсен?

Этого они не знали, хотя, конечно, она очень богатая и процветает. Изредка они встречают ее на улице. Вот про Лоллу им больше известно. Можно даже сказать, они знают всё и могут подробно изложить весь роман.

Когда прошла неделя, а он так и не заплатил за комнату, ему отказали и выставили на улицу. Но, судя по всему, это ничуть его не задело, он все принял как должное.