Круг замкнулся

Эта дурацкая банальность покоробила Бенжамена, и он потянулся к стопке дисков, высившейся на обеденном столе. Взяв чистую «болванку», он сунул ее в щель DVD-привода, приобретенного несколько дней назад. Бенжамен вздумал продублировать на дисках все, что было в его компьютере, и это занятие требовало много времени. Почти в каждом музыкальном файле было около десяти мегабайт, а таких файлов за пятнадцать лет скопилось более ста пятидесяти (композиции, секвенции, студийные записи).

— Тебе обязательно заниматься этим, Бен? — спросил отец. — Неужто нельзя отдохнуть пару часов в такой знаменательный вечер?

— Оставь его, Колин, — усталым тоном произнесла Эмили. — Он нарочно так себя ведет. Бен не желает веселиться и дает нам это ясно понять.

— Ерунда, — со сдержанным раздражением ответил Бенжамен, не отрывая глаз от экрана ноутбука. — Сколько можно повторять? Необходимо продублировать все до двенадцати часов.

В гостиную спустилась Сьюзан и обессиленно плюхнулась на диван.

— Она уснула? — спросила Шейла.

— Только что. Господи, когда же станет легче? Я пробыла с ней… — она глянула на часы, — сорок пять минут. Она просто лежала рядом со мной, болтала или пела. Это ведь не гиперактивность, как ты думаешь?

— На, — Эмили протянула ей бокал, — выпей. Сьюзан взяла бокал и тут же вскочила, вспомнив, что обещала позвонить своему брату Марку до полуночи.

— Где он сейчас? — поинтересовалась Шейла. — Ты говорила, но я запамятовала.

— В Либерии.

Марк трудился в агентстве Рейтер и никогда не знал, в какой части света он окажется в тот или иной день.

— В Либерии? С ума сойти!

— Там нет разницы во времени. А уж Марк тем более живет по Гринвичу. Я поговорю минут пять. Не беспокойся, Колин, расходы возмещу.

Колин махнул рукой, и Сьюзан убежала в коридор к телефону. Полночь приближалась. Без пятнадцати двенадцать Бенжамен позвонил по мобильному в офис. Адриану, системному администратору фирмы, поручили скопировать все до единого файлы из рабочих компьютеров — четыре тысячи с лишним документов, по его прикидкам, — и в восемь часов вечера он все еще был на работе. Однако на звонок Бенжамена никто не ответил, и он решил, что копирование благополучно завершено. Он всегда мог положиться на Адриана, хотя, будучи старшим партнером, должен был лично убедиться, что данные на клиентов надежно сохранены.

— Сьюзан, началось! Где же Пол? Телевизионные камеры переместились под Купол Миллениума, где в ожидании ударов Биг-Бена собрались политики и знаменитости (те, кого пригласили). Никто толком не знал каким образом, но Полу Тракаллею удалось в самый последний момент добыть входной билет. Ни на жену, ни на трехлетнюю дочку приглашение не распространялось, но Пола это не остановило. Не упускать же возможность оказаться в столь престижной компании. Среди приглашенных членов парламента от Лейбористской партии Пол был самым молодым, и этот факт в самых торжественных выражениях был отмечен в его свежей предвыборной листовке (что наверняка изрядно позабавило избирателей). Придвинув кресла поближе к телевизору, родители Пола напрягали зрение, стараясь различить его на экране.

— Иди к нам, Бенжамен! Часы вот-вот начнут бить.

Бенжамен нехотя поплелся к телевизору, вокруг которого сгрудилась вся семья, и сел рядом с женой. Она положила руку ему на колено, протянула бокал «Кавы». Он отпил, поморщился: боже, встречать новое тысячелетие шипучкой из супермаркета! Могли бы и расстараться ради такого случая. Бенжамен взглянул на экран и увидел улыбающуюся физиономию премьер-министра, за которого вместе с миллионами британцев и с неподдельным энтузиазмом он голосовал два с половиной года назад. Губы премьер-министра шевелились, он пел «С давних, давних пор»,[2] рядом с ним стояла королева — оба они то и дело умолкали. Неужто там до сих пор не выучили слов этой чертовой песни?

— Счастливого нового тысячелетия, дорогой. — Эмили поцеловала мужа в губы.

Бенжамен ответил ей тем же, затем обнял отца, мать и уже собрался поцеловать Сьюзан, как невестка вдруг прильнула к телевизору:

— Смотрите, вот он!

Это был Пол, никаких сомнений. Он стоял среди однопартийцев, вытягивая шею, а когда премьер-министр двинулся вдоль ряда своих политических сподвижников, поздравляя, хлопая по спинам и пожимая руки, Пол умудрился на пару секунд задержать на себе его взгляд, при этом в глазах премьер-министра проскользнуло явное замешательство, не говоря уж о полной неспособности припомнить имя этого молодого человека.

— Молодец, Пол! — крикнула Шейла телевизору. — Ты туда пробился. Ты всем показал.

— Ай-ай-ай! — спохватился Колин и бросился к тумбочке. — Я забыл поставить видеокассету. Ах ты дьявол!

Двадцать минут спустя, когда пение закончилось, а «Река в огне», ко всеобщему разочарованию, с шипением потухла, зазвонил телефон. Из Йоркшира звонила Лоис, сестра Бенжамена.