Круги измерений

Виктор вспомнил незнакомца, агитирующего у здания кругов, тогда еще таинственного и непонятного.

— А я вот одного знаю, который сразу на шестой круг махнул, — гордо заявил он.

— Не завидую я ему, — вздохнул повар.

— Это еще почему, — Виктор не хотел заступаться за напыщенного малосимпатичного субъекта, но что-то в душе звало спорить, протестовать, не соглашаться.

— Ты, друг мой, слышал когда-нибудь о тяге? — поинтересовался рыжий, так как повар в очередной раз попробовал варево и теперь стоял в полной задумчивости.

— О какой тяге? — Виктору не хотелось представлять себя полным идиотом, задавая глупые вопросы, но полное молчание не красило бы его еще больше.

— О тяге кругов, — включился в разговор повар, мечтательно смотря вдаль. — Чем дальше ты углубляешься в поиски, тем сильнее тебя тянут следующие круги. Первый ты проходишь по собственной воле, на втором ты уже чувствуешь путеводную ниточку, на третьем направление выбирается безошибочно, с четвертого тебя просто выкидывает, на пятом ты не успеваешь и осмотреться, как тебя перебрасывает на шестой. Тяга усиливается от круга к кругу, но горе тому, кто рискнет пробраться сразу на шестой круг. Весь максимум тяги обрушится на неподготовленную голову и расплющит хитреца в лепешку. Никто не может начинать с конца, как нельзя прожить жизнь, родившись умудренным старцем, наполненным опытом, а умереть счастливым младенцем с совершенно пустой головой. Засунь трехлетнему ребенку опыт столетнего долгожителя и разум его разорвется от впечатлений.

Виктор вспомнил несколько рассказов, в которых исследовалась жизнь в обратную сторону, а богатыря волновало совсем другое.

— Чувствуешь… выбирается… выкидывает… находится… перебрасывает… Складывается такое впечатление, что круги пройти — раз плюнуть, — пробурчал он.

— Ошибочное мнение! — заявил черный маг. — как только ты отвлекаешься от поисков, тебя начинают захлестывать бытовые дела, срочные и неотложные проблемы, текущие события. И оглянуться не успеешь, как поиски становятся полузабытой детской сказкой, а круг, где пришлось затормозить, превращается в объективную реальность. И вот ты уже живешь там и твердо знаешь, что все остальные круги — как планеты недостижимых звезд. Вроде бы они есть, но так далеко, что не добраться. Да вроде бы и не нужно уже все это.

Виктор вспомнил многочисленное население кругов, которое и словом не обмолвилось об Орлике. Неужели и они были когда-то неистовыми изыскателями?

— Это очень просто — утратить цель существования, — добавил повар, проглотив содержимое очередной ложки. — Бывают мгновения, когда видишь эту цель столь ярко, как звездную дорожку, ведущую к вершине всего сущего. Но уже в следующую секунду тебя охватывает уверенность, что это всего лишь яркая картинка. Ты начинаешь считать, что такое попросту невозможно. А на следующий день картинка кажется для тебя совершеннейшей ерундой. В следующий ее приход ты опять проникаешься увиденной глубиной и думаешь, что вот теперь то непременно начнешь жить по новому. Но прямо сейчас это почему-то не получается. Предстоящие свершения откладываются на завтра, до понедельника или после ремонта. Через год ты видишь эту картинку снова, с ужасом понимая, что так ничего и не сделал для ее воплощения. И тогда возникает великая и нерушимая клятва в том, что с дороги не свернуть. Но не прошло и недели, как дорога стелется уже где-то побоку, а ты снова влез куда-то в постороннее место или потратил время на нечто совершенно бесполезное. И вдруг обнаруживается, что время истекло окончательно, вся жизнь позади, а шанс добраться упущен безвозвратно. Картинка так и осталась мечтой, но уже хорошо, если те дела, из-за которых пришлось от нее отказаться, вызывают не горечь, а гордость. А все равно остается легкая зависть к тем немногим, кто сумел не свернуть, не растратить и добраться.

От следующей ложки повар прикрыл глаза, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

— Готово!

Все дружно вскочили на ноги и столпились возле костра, оттеснив Виктора, принцессу и богатыря за пределы видимости общественного котелка. Наконец, сквозь толпу продрался рыжий разбойник с котелком, ручку которого сжимали два огрубевших пальца.

— Бывайте, — весело заявил он, лихо подмигнул, продавил небесную твердь и исчез вместе с остальными, толпой повалившими за ним.

— Счастливо оставаться, — попрощался черный маг, замыкавший повеселевшую демонстрацию.

Тройка путешественников осталась в одиночестве, если не считать тех странных тварей, ухающих в сумерках. Сильный порыв ветра задул догоравший костер и осенняя погода воцарилась в легендарном Промежутке, о котором молчал даже Путеводитель по кругам. Виктор начал переживать.

— Слушай, — обратился он к богатырю. — Вот ты говорил, что мы можем предположить существование такого времени четвертого круга, где Орлика уже или еще нет.

— Ну, — согласился или не согласился богатырь.

— Так почему бы нам не допустить, что мы попали в такие круги, где Орлика попросту не планируется?

На удивление, богатырь не стал спорить с подобной постановкой задачи.