Круги измерений

— Вот так, — удовлетворенно сказал старичок и вытолкнул Виктора на улицу. Щелкнул язычок замка и ободранная дверь отгородила искателя Орлика от вместилища мирового разума. Ноги потоптались по давно нехоженой дорожке, где мелкие камешки почти утопали в пыли. Глаза увидели две стены, уходившие вверх — одну из никогда некрашеного кирпича вековой давности и другую, на которой еще сохранились бледно-желтые следы давнишней побелки. Дорожка вывела Виктора на площадь.

Сначала он не поверил, что вышел на ту самую площадь, ведь она должна находиться от библиотеки не так уж близко. Но стена, еще так недавно принадлежавшая фасаду библиотеки, теперь оказалась без окон, без колонн и всего с одной дверью — уже знакомой, отрезавшей путь назад — на третий круг. Дождь уже закончился, а небо немного прояснилось. Площадь почти просохла и продолжала выглядеть опустевшей. Декорации по бокам сменились. Исчезли и пустыня и эскимосы, а на месте полуразрушенного квартала, оккупированного роботами, разверзлось противно хлюпающее болото. «Не дай бог, жизнь пролетит так же незаметно, как и наше пребывание на третьем круге,» — вспомнились ему слова богатыря. Раз он сам здесь не присутствовал, то никто не мешал Виктору, быстренько нырнуть еще в один фильм. Среди скопления кварталов, поглощенных тьмой с мрачными похоронными процессиями на улицах, среди зарослей, меж которых шастали полуголые, раскрашенные в военные цвета толпы дикарей, среди подозрительных пустошей, на которых время от времени вспыхивали алые огоньки, доверие вызывал разве что небольшой островок, застроенный каменными средневековыми зданиями.

Вздохнув, Виктор с замиранием сердца вступил на запретную территорию.

Вокруг него раскинулась неширокая улочка с деревянными лавчонками, пристроенными к домам. Люди неторопливо переходили от одной к другой, рылись в грудах выставленного товара, тщательно прикидывали одежду на себя, а еду на вкус и цвет. С первого взгляда тут было тихо и мирно, а самое главное совершенно не напоминало Землю сегодняшних времен. Внезапно Виктор заметил, что все жители смотрят на него с выражением какого-то восторга с малой толикой жалости. Ему стало приятно, что здешние люди даже по внешнему виду Виктора сразу вникли в уникальность и грандиозность его внутреннего мира и сочувствуют ему в трудностях поиска. Наверное, надо быть поистине великим человеком, чтобы вот так, сразу, стать предметом всеобщего восхищения. И как же приятно оказалось получить подтверждение, что ты и есть тот самый человек.

В этот момент твердая рука легла на плечо Виктору, заставив его пошатнуться. Ему улыбался молодой человек с щегольской бородкой и трубой глашатая в руке.

— Скорее, мой герой! Людоед долго ждать не станет.

Глава седьмая «Что ты видала при дворе?»

«И, надеюсь, что эта карьера не приведет меня к подобным трагедиям, как сегодняшняя, — страстно проговорил я. — Если же это случится, это будет совершенно против моей воли!

Лючио пытливо посмотрел на меня.

— Ничего не может случиться против вашей воли.»

Брэм Стокер, «Скорбь Сатаны»

Откуда же взялась вышеупомянутая теория желаний? Многие из ее основ добыты цивилизациями на основе собственных наблюдений. В какой-нибудь отдаленной галактике подумает местный абориген в (n+1) — ый раз о том, что «От разговоров о халве во рту сладко не станет», посмотрит на пустую ложку, куда так и не упала желанная халва, сунет ее в рот, так, на всякий случай, да и выведет следствие: «Сухая ложка рот дерет, оную смазать надлежит.» Тут же на этой планете начинает цвести коррупция и взяточничество, а на пустовавшую было ложку немедленно навертывается нечто вкусное и невероятно полезное для ее обладателя.

Читатель, хоть раз ознакомившийся с учебником физики, изданным на этой же планете, несомненно помнит тот удивительный опыт, когда две соединенные вместе металлические полусферы, из которых был выкачан воздух, не смогли разорвать восемь пар лошадей. Это ежегодное развлечение, сопровождавшееся заключением множества пари и безобразным распитием спиртных напитков, продолжалось до тех пор, пока обе сферы не были безвозвратно утеряны. Одна из процветающих текстильных фирм нагло воспользовалась моментом и подменила металлические предметы на пару хлопчатобумажных брюк, выкрашенных в темно-синий цвет, и даже зарегистрировало сей факт своей торговой маркой. Пораженный народ долго тер глаза, не веря подмене, но не желая прекращать наблюдения, а успокоившись, вывел следствие о том, что «незаменимых вещей не существует».