Круги на воде

Коль скоро профессиональные шпионы, оснащенные множеством заранее сконструированных и изготовленных инструментов, зачастую вынуждены были использовать простейшие, подвернувшиеся под руку предметы, что же оставалось делать крестьянам и горожанам для защиты от лихости разбойников и самурайского буйства? Наиболее остро эта проблема стояла не в центральных провинциях, где мощная власть даймё мгновенно подавляла малейшее неповиновение, и где бесконечные междуусобные войны давали возможность безо всякого труда собирать на полях сражений мечи, копья и даже доспехи, что наглядно продемонстрировал Акиро Куросава в знаменитом фильме «Семь самураев». Гораздо хуже обстояли дела на окраинах империи, особенно на самом юге, где наиболее крупный остров архипелага Рюкю, Окинава, расположен на стыке двух могучих культурных традиций – Японской и Китайской; причем бездонная китайская культура питала свою младшую сестру, и влияние это шло, в значительной мере, именно через Окинаву. Местные жители всегда отличались суровым нравом, а близость Поднебесной оказывала существенное влияние на все стороны жизни, включая боевые искусства. Официальная версия возникновения окинавского кэмпо относит его ла рождение к XIV веку, когда король Рюкю признал вассальную зависимость от Китая, и с континента на Окинаву прибыла дипломатическая миссия, в составе которой были мастера цюань-фа. Но реально знакомство с передовыми техниками боя произошло еще раньше. Как известно, XII век принес погибель огромному клану Тайра. Спасаясь бегством от победоносных Минамото, остатки разгромленных войск откатились на юг, осев в том числе и на Окинаве, принеся с собой полный багаж военных знаний и практических наработок, в корне отличных от классических китайских систем. Именно в этом заключается причина того, что древнейшие окинавские стили Тэ более всего напоминают как раз дзю-дзюцу, а не китайское ушу, да и культивировались они отнюдь не в простонародной среде, а в правящих самурайских семействах острова. То, что сегодня принято считать настоя-щнм окинавским каратэ есть гораздо более поздняя переделка южно-шаолиньского цюаня, преподававшегося в середине XVIII столетия легендарным мастером Кусянку, хотя по сей день не ясно даже, имя это, прозвище или некая должность. Именно от него пошли все современные стили и разновидности «китайского кулака», как испокон веку именовали данное искусство на Окинаве, пока, с подачи Фунакоши, оно не превратилось в «пустую руку». Разумеется, задолго до рождения этого самого Кусянку, китайские формы не могли не влиять на развитие Тэ. Исподволь шел непрерывный процесс взаимообогащения, результатом которого явилось чрезвычайно практичное, жесткое и бескомпромиссное окинавское кэмпо, в котором мастерство владения простейшим оружием неразрывно связано с работой голыми руками, и попросту две эти составляющие никоим образом не могут быть отделены друг от друга. Вся дальнейшая история острова лишь подтверждала древнюю истину, что любой запрет только усиливает сопротивление и будоражит дремавшие дотоле силы. «Сухой закон» тридцатых годов породил американскую мафию и расплодил гангстеров, а когда в XV веке королю Сё Ха-си вздумалось объединить север и юг Окинавы и ввести первый запрет на свободное ношение оружия, это лишь подхлестнуло развитие кэмпо и дало отменный стимул к поиску методик использования в качестве оружия безобидных сельскохозяйственных инструментов. Не стоит верить сказкам о том, что традиционное оружие Окинавы напрямую родилось из цепов и тяпок. Идея и техники пришли, опять-таки, из Китая, уже имея многовековую историю и традиции. Они всего-навсего обрели новую родину и претерпели незначительные изменения, оставившие нетронутой сердцевину искусства.

Окончательно подлил масла в огонь великий Иэясу Токугава в конце XVII века, издав повторный указ о категорическом запрете на ношение и даже хранение клинкового оружия. Словами дело не ограничилось. Была тотчас проведена первая (но не последняя) катана-гари, то есть «охота за мечами», прокатившаяся волной по всей империи и выразившаяся на своенравной Окинаве в самых жестоких и крайних формах. Доходило до того, что на всю деревню оставляли единственный нож, прикованный цепью к столбу на площади. Как и следовало ожидать, эта политика привела к созданию тайных сообществ, окончательной систематизации старых и появлению новых стилей кэмпо, а также к лавинообразному росту качественного уровня школ, оживленных идеей сепаратизма. Уже не интуитивно, а вполне сознательно и целенаправленно анализировался и обобщался опыт Китая и Японии.