Круги на воде

- Э... Девчонку ищу. Которая с нами приехала. Ты её не видал?

- Рыжую такую? Конопушки по всей коже... В зелёном платье и сандалетах на босу ногу?

Я кивнул. А сам так и чувствовал, что он сейчас скажет: - Нет, не видал я вашей девчонки...

- Она в лес пошла, Васятку искать.

Мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем слова пацана дошли до мозга.

Но как только дошли, я как укушенный кинулся в терем, вопя во все лёгкие:

- Алекс! Шеф!..

Споткнулся о порог, с грохотом растянулся, чувствуя кровь во рту - это я прикусил язык - вскочил и вылетел на парадное крыльцо.

- Антигона, - выдохнул я в лицо Алексу, который, заслышав мои вопли, устремился в горницу... - В лес пошла, пропавшего пацана искать.

Ни когда отец Онуфрий "благословлял" крестом одержимых сельчан, ни когда мы тушили пожар, никто и словом не обмолвился о девчонке.

Слава Богу, Алекс быстро сообразил, что к чему. Бегом устремился он к опушке леса, туда, где ещё дымились отдельные стволы, где всё было черно от пепла и удушливо пахло гарью.

- Откуда ты узнал, что она в лес пошла? - спросил на бегу батюшка-сержант.

- Да пацан на сходнях, рыбу ловил...

Я махнул в направлении причала, но там уже никого не было.

В лесу было темно, душно и жарко. Пепел взметался лёгкими облачками при каждом шаге. Алекс и батюшка обернули лица чистыми платками, я же подумал, что нежити это ни к чему. Через десять минут пожалел. Пепел забивался в нос, чесался в горле, оседал жирной плёнкой на языке... Платка у меня не было. Пришлось снять рубашку и обмотать лицо ею, оставив только глаза.

- Сколько деревьев погибло, - пробормотал я, пробираясь меж чёрных стволов.

- Лес восстановится, - отец Онуфрий колупнул ногтем чёрную чешуйку коры - под ней обнаружилась живая белёсая древесина. - Лиственница - это такой зверь! В любом пожаре устоит. Только иголки сбрасывает, так они по новой отрастают... На будущий год и следа от гари не останется.

- Ты что-нибудь чувствуешь, кадет? - спросил Алекс.

Он нарезал круги, как бешеный спаниэль, и уже задыхался. Повязка перед ртом была чёрной.

- Только гарь, - я потянул носом и чихнул. - Надо было Гришку брать.

- Собачий нос нам тут не помощник, - отмахнулся шеф. - Ты другим свои чутьём прислушайся. Поищи: есть тут кто живой?

- Тогда я подальше отойду, - подумав, предупредил я. - А вы на месте стойте, не двигайтесь.

И я пошел. Не выбирая направления, бездумно ставя ноги туда, где видел ровное место. Когда биение сердец Алекса и отца Онуфрия стало походить на далёкое тиканье часов, остановился и прислушался.

Закрыл глаза, распахнул руки, поднял лицо к далёкому небу и принялся поворачиваться на месте, изображая стрелку компаса.

Постепенно я отключил все чувства: перестал ощущать запах гари, мягкое тепло солнечных лучей на коже, хруст горелых шишек под подошвами ног... Хорошо бы, я был один. Я до сих пор слышал дыхание шефа, сердитое и настороженное дыхание батюшки-сержанта, сдвоенное биение их сердец...

Но вот к этим сдвоенным ударам примешался третий. Он стучал ровно, гулко, но слишком тихо. Видать, далеко... Не открывая глаз, я пошел на звук.

В голове билась мысль: это не она. Это кто-то другой. Медведь, лось, может быть, рысь... Но в глубине души я понимал, что всё зверьё давно разбежалось, и никого живого здесь вообще не может быть.

Под ногами хрустело всё сильнее, сквозь подошвы кроссовок я ощущал жар едва затихшего пламени. Стволы деревьев вокруг едва слышно потрескивали, отдавая тепло. В овражках, занесённых хвоей и прошлогодними листьями, можно было спокойно печь картошку.

Батюшка с Алексом давно остались где-то позади: я шагал по самому эпицентру пожара, в самой его сердцевине. Там, где живому человеку попросту не выжить...

Я чувствовал, как от горячего воздуха съёживаются лёгкие - и просто перестал дышать. Приходилось часто моргать, чтобы не ослепнуть, волосы на голове сделались сухими и ломкими, как паутина.

По плечам, по штанинам пробегали горячие искры.

Но я чувствовал биение сердца. И самое загадочное: рядом, впритирку, прорезалось ещё одно: слабое и тихое, как пульс ребёнка.

Мальчишка! - догадка сверкнула, как молния. - Антигона нашла Васька и они сумели схорониться от пожара...

Она же умная, наша девочка. Поэтому и не пошла искать пацана вместе со всей кодлой... Она его отыскала, а когда начался пожар, придумала, как от него укрыться.

После этой догадки я принялся заглядывать во все щели: переворачивал громадные валуны, ворошил под корнями, осторожно тыкал палкой в наполненные пеплом ямы...

Этого не может быть, - твердил мой разум. - Здесь было так жарко, что спеклась даже земля. Ничто живое не могло выжить... Но в то же время, глаз выхватывал яркое зелёное пятно: незнамо как уцелевший куст костяники с кроваво-красными ягодами. А там, подальше - дорожка свежего мха, и папоротник на взгорке...

И вдруг я подскочил. Глазам не верю! Укутавшись в свою плащ-палатку так, что только борода торчит, в брезентовых рукавицах, в кирзовых растоптанных сапожищах, серых от пепла, меж двух распадков стоял Векша. И указывал на склон...