Круги в пустоте

Наконец усилия того, сопящего снаружи, увенчались успехом. Он прорезал достаточно большое прямоугольное отверстие, из которого сейчас же потянуло горьким травяным ветром, и появился даже кусочек неба - черного, но все же не настолько, как тягучая тьма в шатре. Потом на фоне неба появилась голова.

Ну-ну... Петрушко еще заранее скатал шерстяную накидку так, чтобы она изображала завернувшегося человека, видящего светлые сны о далеком доме... а сам стоял сбоку, в расслабленной позе. Этой расслабленности его в секции с большим трудом обучили. Кинжал он пока сунул за пояс - дай Бог обойтись без кровопролития.

И вот гибкая черная фигура по-кошачьи юркнула внутрь. Склонилась над накидкой, примерилась - и рука с чем-то острым резко нырнула вниз.

Петрушко, задержав дыхание, прыгнул на звук. Звуков-то все равно было достаточно. И тело, как выяснилось вскоре, неплохо помнило давние уроки. Прыжок на спину, болевой захват шеи, переворот на спину. К счастью, противник оказался отнюдь не медведеподобным. Ни с того ни в сего вспомнился контролер в троллейбусе. Того бы он не завалил... по таким бугаям лишь бомжи-Семецкие работают.

- Дернешься, зарежу, - спокойно сообщил Виктор Михайлович, левой рукой удерживая в захвате шею, а правой поднося узкое лезвие к горлу пленника.

- Режь сейчас, - отчаянно булькая, отозвался тот. Судя по голосу, совсем молодой.

- Нет уж, - сообщил Петрушко, - у нас так не принято. Сперва надо ознакомить общественность, провести дознание, чтобы все согласно закона.

И он оглушительно заорал - первое, что пришло в голову: "Рота подъем!" От волнения даже забыв перейти на олларский.

Вскоре в шатре сделалось тесно от людей и дымно от множества факелов.

12.

- Что, прямо вот сразу? - голос князя так и лучился чем-то, только Митька не понимал, чем. Не то медом, не то ядом... или и то, и другое вместе, в одной чашке. Сам князь стоял шагах в десяти от кассара, безоружный, улыбающийся.

- А чего тянуть? - пожал плечами Харт-ла-Гир. - По-моему, пожил ты уже достаточно, пора и в нижние пещеры, змей кормить.

- Может, сперва пообедаем? Сегодня у меня как раз змеиное мясо, тушеное с овощами. Или, по старой памяти, предпочтешь заплесневелую лепешку? Наверное, у меня найдется, если хорошенько поискать. А развлечься, кстати, не желаешь? Имеется большой выбор юных и пылких...

Кассар ни слова не говоря прыгнул, на миг силуэт его расплылся - и сразу же он оказался возле князя, проткнул мечом... к несчастью, не владетеля Тмерского, а всего лишь душный воздух. Сам ла-мау, как-то вдруг очутившийся у него за спиной, снисходительно похлопал его по плечу.

- Я смотрю, мало чему тебя научили. Бездарен ты, братец. А ведь возился с тобой старина Хайяар, возился... да что с него взять, с толстолобого... Мужик он и есть мужик, никакого, понимаешь, благородства, никакой тонкости.

- Пасть захлопни, предатель! - сумрачно бросил Харт-ла-Гир, вновь оборачиваясь к князю.

- Ну вот, я же говорю: чувствуется школа. Ты вот сам посуди, разве это мыслимо: чтобы кассар в обучение к мужику пошел? Высокие, небось, животы от смеха надорвали, с небес подсматривая.

- Господин мой Хайяар благородный человек, - вскинулся кассар. - И сын благородного.

- Угу, только от навоза отмыться не успел... Его отец землю пахал, пока не подсуетился и не выпросил свободу и титул... хотя, как и любой мужик, заслуживал изрядных палок. Нет, дорогой мой, так быстро благородными не становятся... Вот посмотри на меня... Род мой известен полторы тысячи лет, упомянут в Желтых Свитках. Да хотя бы и на себя посмотри. Захудалые вы, конечно, Гиры, но лет триста, пожалуй, наскребете... наскребешь то есть.

На кассара было страшно смотреть. Вены на лбу его вздулись, к лицу прилила кровь, и он молча и резко рубанул мечом.

- Ну вот, - секундой спустя сокрушенно проворчал князь, - сговорились вы сегодня все, что ли? Халат мне весь попортили, теперь на швейника тратиться... как не стыдно?

- Кто говорит о стыде? - плюнул ему под ноги Харт-ла-Гир. - Предатель Тхарана, предатель государя? Уж не ты ли, мерзавец, собрался продать этого мальчика людям Хниа-Луаму, начальнику государевой Тайной Палаты? И ведь почти успел... кораблю-то недолго оставалось плыть, особенно если духов ветра в паруса запрячь... Уж не они ли, лазоревые воины, стоят сейчас лагерем в полудне пути от твоего замка и ждут лишь сигнала, дабы прийти и получить свое? А кто, интересно, посылал свиток изменнику Айлва-ла-мош-Кеурами, предлагая дружбу, золото и руку с мечом, лишь бы тебя не трогали его хандары? Кто клялся в любви к Единому и честил Высоких Господ наших?