Круглая печать. Повести

- Нет, он учился. Он три года учился в старой школе, - поспешил ответить водонос. - Он знает наизусть все главные молитвы, он немножко умеет читать, но не умеет писать. Научите его писать, учитель.

- Сейчас середина года… - задумавшись, ответил Насыр-ака. - Если бы кто-нибудь…

Талиб угадал то, чего не успел сказать учитель.

- Я буду ему помогать, он догонит.

Насыр-ака поглядел на Талиба и согласился:

- Хорошо, приводите вашего сына.

Водонос очень обрадовался, поклонился учителю и Талибу и произнес слова, которые часто говорятся в таких случаях:

- Берите его, пусть он будет вашим рабом. Кости наши - мясо ваше! Бейте его до костей, учите, но пусть будет грамотным!

- Зачем вы так говорите? - возразил учитель. - У нас новая школа. Мы не бьем учеников.

Глава седьмая ТЕНИ

Холод и сырость - главные враги чахоточных людей. Они друзья чахотки. Дядя Юсуп стал сильно кашлять. Утром он с трудом вставал, к середине дня немножко веселел, вечером же был совсем больной. Он не пропускал ни одной молитвы, и часто приступы кашля случались с ним в мечети. Тогда все молящиеся с неприязнью оглядывались на тощего черноглазого человека с впалыми желтыми щеками. Он мешал молиться.

К началу февраля дядя Юсуп совсем слег. На Талиба сразу обрушились все заботы по торговле, прекратились и спасительные визиты в богатые дома, где можно было отогреться и поесть. Нужно и дрова принести, и чай вскипятить, и в чайхану за едой сбегать. А тут еще занятия с сыном водоноса Ибрагимом. Он совсем не умел писать и читал тоже плохо. Однажды, когда дядю Юсупа бил очень сильный кашель и на губах его показалась кровь, Талиб не пошел домой к водоносу. Он решил пропустить один денек. Вечером водонос пришел сам. Он посидел возле больного, повздыхал и ушел, чтобы вскоре вернуться с женой и сыном. Не слушая возражений, они подняли дядю Юсупа и повели его к себе домой.

- Будете жить у нас. Все-таки и уход женский, и еда домашняя.

Дядя Юсуп не возражал, Талиб был рад этому. Вещи и товары перенесли в хибарку водоноса.

Мать Ибрагима готовила, мыла, стирала на всех и ухаживала за больным. Талиб продолжал вести торговые дела, сам разносил заказы и под диктовку дяди писал запросы на склады Самарканда и Ташкента.

Ибрагим, очень маленького роста, но широкий в плечах мальчик, оказался парнем толковым и веселым; грамоте он учился легко.

Вместе с другими товарами в хибарку водоноса перетащили и несколько непроданных глобусов, отчего в комнате стало много веселее. Они стояли на полках в нише и по углам комнаты.

Талиб придумал такую игру: один из ребят раскручивал глобус, а другой останавливал его пальцем. То место, куда упирался палец, считалось конечным пунктом их совместного путешествия. Так они побывали в Японии, в Южной Америке, в Африке и в Москве. Путешествовали они долго и обстоятельно, останавливались во всех городах по пути. О городах Талиб узнавал из учебника географии, который тоже предназначался для продажи, но учебник был русский, никто его не купил.

В погожие дни, когда не было ветра и солнышко хорошо пригревало, ребята после школы отправлялись побродить по городу. Заходили под купол Аллофон, где торговали мукой, или в пассаж, где всегда полным-полно всяких сладостей, на которые можно смотреть совершенно бесплатно.

Однажды они сидели на мраморной плите возле здания банка. Из окон на улицу глядела большая жестяная труба и неслись звуки единственной пластинки. Может быть, пластинка эта и не была единственной, но сторож банка заводил только ее. Говорили, что какой-то русский еще в царское время подарил сторожу эту пластинку и сказал, что в банке это самая подходящая музыка.

На земле весь род людской
Чтит один кумир священный.
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир - телец златой, -

пела труба красивым мужским голосом.

Подчиняясь воле злата,
Край на край встает войной,
И людская кровь рекой
По клинку течет булата -
Люди гибнут за металл,
Лю-ди гиб-нут за-а металл, -

неслось из граммофона.

Сейчас в банке было пусто и тихо. После Октябрьской революции он закрылся и мало кто заходил сюда.

Талиб кое-как перевел содержание песни Ибрагиму, и они оба удивлялись тому, какие правильные слова пела жестяная труба.

- Эй, мальчик, - окликнул Талиба человек в мундире и чалме с револьвером на боку. - Что-то я тебя давно не видел. Как дядя? Как торговля?

Это был Зарифходжа, спутник по вагону, ехавший с ними из Самарканда в Бухару. Талиб не сразу узнал его в новом одеянии.

- Не узнал меня? Ну что ж, значит, буду еще богаче, - сказал Зарифходжа. - Я теперь туксаба, чиновник его величества эмира, помощник караван-беш. Каждый мусульманин должен послужить нашему правоверному государю в трудный год, если торговым делам это не мешает.

Зарифходжа был очень доволен своим новым положением и говорил долго.