Круглая печать. Повести

Редьку он, конечно, не принес. Забыл. Пришлось идти за редькой. Потом его усадили обедать. А когда он пообедал и вышел на улицу, там его ждали ребята. Невысокий, коренастый Садык, большеглазый Закир, Эсон-головотяп - длинный, с длинной шеей, которая переходила в длинную голову. У Эсона были большие уши и раньше его все звали Ушастым, но в последнее время кличку ему переменили, потому что Эсон усиленно учился драться головой и достиг в этом больших успехов. Он закалил свой лоб и научился таким точным движениям, что, придерживая у столба двумя пальцами орех, мог ударом головы расколоть его. Эсон пришел со своим братишкой Рахимом, который совсем недавно стал играть в футбол и был голкипером, потому что у него вот уже месяца три болела нога.

- Вот, - сказал Кудрат и показал ребятам справку. Печать на ней была яркая, все буковки видно.

- Пошли, - сказал Садык, - а то магазин закроют.

- Не закроют, - сказал Кудрат, - он до темноты работает.

- Нет, не до темноты, - сказал Садык. - Магазин работает до шести часов.

- А сейчас еще трех нет, - сказал Кудрат. Ему нужно было полчаса, может быть двадцать минут, для того чтобы избавиться от ребят, особенно от Садыка, и положить печать на место, пока не вернулся из исполкома председатель махалинской комиссии. - Я сейчас не могу, - сказал Кудрат. - Мне нужно еще деньги отнести, мать велела. Вы меня подождите, я сейчас вернусь.

- Нет, - сказал Садык, - мы все пойдем. Мы и так долго тебя ждали.

- А на обратном пути не можешь деньги отнести? - спросил Закир. - Вдруг другие организации бутсы возьмут.

- Можно и на обратном пути, - сказал Кудрат. Он незаметно пощупал за пазухой печать и решил, что они вернутся из города раньше, чем Махкам-ака из исполкома.

Они шли и разговаривали, впятером загораживая всю улицу. Когда проходили мимо конторки махалинской комиссии, увидели табличку: «Пошел в исполком».

- Когда же ты успел печать поставить? - спросил Садык.

- Я его по дороге встретил, он мне на ходу поставил, - соврал Кудрат и рассердился: все Садыку надо, ничего и соврать нельзя!

У трамвайной остановки они увидели Азиза. Он шел им навстречу. В крепких ботинках, в полосатых брюках, на голове большая, плоская, как блюдо, корзина с крупными оранжевыми абрикосами. Он придерживал ее левой рукой, а в правой нес ведро, полное желтой моркови.

- Эй, вы, куда направились? - спросил он, не потому, что действительно интересовался, а для того только, чтобы обратить на себя внимание.

Не объяснять же ему, куда и зачем они идут…

- В город, - ответил Садык.

- Погулять, - сказал Кудрат.

- Гулять, голытьба? Как же вы это без денег гулять будете?

Не показывать же ему деньги…

- А то приходите к нам на плов, - продолжал Азиз, - к нам гости приехали издалека. Вы любите вчерашний плов?

Эту шуточку и Кудрат и Садык знали. Они промолчали.

- Ты любишь вчерашний плов? - опять спросил Азиз у маленького Рахима.

- Люблю, - ответил тот.

- Тогда приходи завтра… если останется.

Азиз добился своего и захихикал. Придерживая рукой корзину с абрикосами, он ни разу не оглянулся.

В спортивном магазине пахло бутсами и мячами. А может быть, просто колеей и резиной. Было пусто. Продавец скучал. Только над застекленным прилавком стоял один покупатель - светловолосый молодой человек в вельветовой куртке. Под стеклом прилавка лежали увеличительные стекла, какие-то коробочки, пачки бумаги с надписью «Ред стар». Там же лежал небольшой и удивительно красивый фотоаппарат с гармошкой. Надпись на фотоаппарате была не русская и не узбекская.

Бутсы стояли на полках. Они были черные, с белыми шнурками. Распяленные на деревянных вешалках, висели белые и красные нитяные футболки, белые спортивные трусы, окаймленные синим, висели волейбольные сетки, похожие на гамак, лежали связки каких-то веревок. А между полками на одинаковом расстоянии друг от друга парами висели боксерские перчатки. На самой верхней полке рядами были расставлены полированные кегли. Их никто не покупал, и стояли они только для красоты.

- Нам нужно пять пар бутсов, - сказал Садык и выложил на прилавок мятые бумажки и мелочь. Тут было ровно шесть рублей. Четырнадцать копеек они оставили дома.

- Пять пар бутсов, - сказал продавец, - стоят сорок рублей. - Он даже не взглянул на деньги.

- А мы по справке, - сказал Кудрат.

- Ну и что? - возразил продавец.

- Мы - организация, - объяснил Кудрат.

- По перечислению, что ли? - спросил продавец.

- По какому перечислению?

Кудрат положил перед продавцом справку:

- Вот справка. Мы организация. Нам надо пять пар бутсов.

- Пожалуйста, хоть сто пар - по восемь рублей.

- У вас написано - организациям отпускается. И цену я видел. Там, где написано «организациям», там рядом бутсы лежат и написано: рубль двадцать копеек.

- Ты что-то путаешь, - засомневался продавец.

- Вот там, на улице, - сказал Кудрат.

- Пойдем посмотрим, - сказал продавец.

Все вышли к витрине.

- Вот смотрите, - показал Кудрат. - Здесь написано: «Организациям и предприятиям». И вот здесь написано: «Рубль двадцать копеек».

- Грамотный очень!.. - рассердился продавец. - Рубль двадцать стоит шахматная доска.