Круглая Радуга (ЛП)

Никаких сообщений из Лондона, нет даже отклика от ТОТСССГ. Всё исчезло. В один из дней Теди Блот тоже просто растворился: другие конспираторы, как шеренга хора, вздрыгнутся и исчезнут позади Катье и сэра Стивена, проплясывая мимо, все с идентичными Корпоративными Улыбками, забить ему баки преумножением своего зубосиятельства, отвлечь, как им кажется, покуда тырят его удостоверение, его служебное досье, его прошлое. Ну, поебать… сам знаешь. Он не обращает внимания. Ему интереснее, а иногда тревожнее насчёт того, что подкладывают. В какой-то момент, явно по капризу, хотя попробуй тут определить наверняка, Слотропу взбрело завести усы. Последние усы у него были в возрасте 13, он послал почтовый перевод к тем Джонсон Смит за целый Набор Усов, 20 различных вариантов, с Фу Манчу по Грочо Маркс. Изготовлены они из чёрного картона, с крепёжными загогулинами для вставки в нос пользователя, спустя какое-то время сопли впитываются в загогулины и те теряют упругость, а усы обвисают.

– Теперь какие?– спрашивает Катье, как только подделка становится явной.

– Плохой-парень,– грит Слотроп. Имея ввиду, поясняет он, подбритые, узкие, негодяйские.

– Нет, такие представят тебя в плохом свете. Почему не одеть усы хороший-парень для свежести образа?

– Но у хороших парней нет—

– Ах, нет? А как же Вайат Эрп?

На что можно возразить, что Вайат не таким уж был и хорошим. Но покуда что тянется эра Стюарта Лейка, до того как распоясались ревизионисты, и Слотроп верит, что Вайат был что надо. Однажды такой себе Генерал Виверн из Техической Службы ВКСЭС пришёл и увидал эрповские.

– Концы опущены,– замечает он.

– Ну, как и у Вайата,– поясняет Слотроп.

– А ещё и у Джона Вилкиз Бута,– говорит Генерал,– а?

Слотроп призадумался.–«Тот был плохим парнем».

– Точно. А почему бы не подкрутить концы кверху?

– Типа Английской манеры. Ну я так пробовал. Только из-за погоды или ещё там чего, эта ветошь всю дорогу опадает книзу, а и мне приходится откусывать те кончики. Что вообще бесит.

– Такая гадость,– грит Виверн,– в следующий приезд привезу ваксу для них. Её специально делают с горьким вкусом, чтобы отвадить, э, кончико-жуев, понимаешь.

Так что, если усы начинают делать мозги, Слотроп их ваксит. Катье всегда под рукой, подложена Ими к нему в постель, как мелочь под подушку, чтоб стряхнул уже своё Американство, невинные резцы и Мамолюбящие молочные зубики рассыпаны, метя постукиванием след, за эти дни в Казино. По какой-то неясной причине, после уроков у него встаёт. Хм, совсем непонятно. Ничего такого особо эротичного в чтении инструкций наспех переведённых с Немецкого—смазанные оттиски мимеографа, какие-то даже выужены Польским Сопротивлением в сортирах тренировочного лагеря в Ближне, в пятнах неподдельного SS дерьма с мочой… или в заучивании факторов конвертирования, дюймы в сантиметры, лошадиные силы в Pherdestärke, в рисование по памяти схем и изометрии крученого лабиринта линий топлива, окислителя, пара, пероксида, перманганата, клапанов, входов, камер—что такого сексуального во всём этом? Тем не менее, после каждого урока хуй стоит как полено, внутреннее давление зашкаливает… какое-то временное помешательство, считает он, и отправляется на поиски Катье, рук, что бегают крабами по его спине и шёлковистого поскрипывания чулок о его берцовые кости...

Во время занятий, подняв голову, он частенько ловит сэра Стивена Додсон-Трака на том, что, сверившись с секундомером, тот чиркает какие-то заметки. Охренеть. Хотелось бы знать, к чему это всё. Ему и в голову не приходит, что это как-то связано с теми его загадочными эрекциями. Личность человека собиралась—или уж там настраивалась так—чтобы подозрения отклонялись по касательным прежде, чем наберут разгон. Зимний свет солнца охватывает половину его лица, как мигрень, наутюженные отвороты брюк, мокры и полны песка, потому что каждый день в шесть утра он шагает вдоль берега, сэр Стивен делает свой прикид вполне опознаваемым, если уж не свою роль в заговоре. Слотропу известно лишь, что он агроном, хирург мозгов, исполнитель партии гобоя в концерте—в том же Лондоне на всех командных уровнях полно таких многосторонних гениев. Но, как и с Катье, вокруг всесторонне образованной задорности Додсон-Трака висит явная аура подёнщика и лузера...

Однажды Слотропу подвернулся случай проверить это. Похоже, этот Додсон-Трак любитель шахмат. Под вечер одного из дней он в баре спросил Слотропа играет ли тот.

– Никак нет,– врёт,– ни даже в шашки.

– Проклятье. Мне до сих пор не случилось сыграть ни одной стоящей партии.