Круглые грани Земли

Основной вывод, который из этого можно было сделать, состоял в том, что, скорее всего, Монру и Терпа не съели. В общем, следовало познакомиться с новым тюремщиком.

– Эй, – крикнул Лис, – есть кто-нибудь?

Он сомневался, на каком языке позвать хозяев дома, и крикнул на языке Творцов, на английском, немецком и французском. Когда-то, когда он обнаружил в апартаментах Терпа устройства для гипнообучения иным языкам, то в эйфории первых впечатлений впихнул в себя дюжины полторы основных земных языков, из тех, которые нашлись в памяти компьютера Дворца. Хотя он тогда уже в принципе хорошо знал английский, Лис поднял владение этим языком до уровня, который даже в анкетах разведшкол можно было определять как «владению свободно».

Он хотел, было, продолжить звать на других известных языках, но тут за стеной раздались шаги, и дверь отворилась. В комнату вошёл человек, которого Лис сразу узнал, хотя сейчас тот был без странного бронзового шлема. Высокий сухощавый, но крепко сложенный мужчина оставался в тех же самых шортах и куртке, так что идентифицировать его со стрелявшим не представляло труда. В руках он держал автоматическую винтовку, которую Лис много раз видел ещё в земную бытность в кино и на фотоснимках. Это была американская М-16 с сильно поцарапанным прикладом, стёртым воронением, но хорошо ухоженная. Несколько секунд мужчина и Лис рассматривали друг друга. Лис заметил, что за поясом у мужчины заткнут знакомый пистолет.

Хозяин дома – а Лис сразу понял, что это он и есть – выглядел лет на пятьдесят – пятьдесят пять, хотя, возможно, он казался старше из-за густой бороды Тёмно-русые длинные волосы были зачёсаны назад и перехвачены на лбу тонким кожаным ремешком. Карие глаза смотрели пристально, но злобы в них Лис не увидел.

– Hi, Buddy! – произнёс, наконец, мужчина с явным американским выговором. – I can guess you speak good English, yeah?

– Вроде да, – ответил Лис тоже по-английски. – Полагаю, нам найдётся, о чём поговорить, точно?

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся мужчина. – Будем беседовать здесь или пройдём в мою гостиную? Ходить уже можешь?

Лис кивнул и показал глазами на цепь. Мужчина понимающе пожевал губами:

– Будешь себя хорошо вести? Имей в виду, если что… – Он похлопал рукой по винтовке.

– Я безоружный, и с простреленным плечом, – сказал Лис. – Это же лучшая гарантия спокойного поведения.

Мужчина захохотал:

– А ты, парень, ничего, напоминаешь одного моего приятеля, с юмором!

– Что ещё остаётся? – скривился Лис. – Повеситься мне теперь, что ли?

– Ну, точно я говорю, ты прямо как Фрэнки! Был у меня во взводе Фрэнки Голдмейер. Вьетконговцы нас минами забрасывают, а он сидит, курит в окопе. Я ему говорю: «Ложись!», а он мне: «Э-э, сержант, если мина влетит прямо в окоп, то какая разница, сижу я или лежу? А лёжа я курить не люблю.»

– Ага, – Лис понял, что второе предположение оказалось правильным, – так ты, значит, американец?

– Ну, да! – почти радостно кивнул мужчина. – Знаешь, хоть ты и ворвался ко мне в деревню и перебил кучу моих парней, но я рад встретить европейца. Больше четверти века тут околачиваюсь. Эти, – он указал за окно, – ребята ничего, даже вождём меня избрали за особые заслуги, но, говоря по правде, рожи их так надоели! Так что, хоть ты и напал на нас, но – будем знакомы: сержант Филип Джеймс, третья бригада морской пехоты США.

– Джеймс – это фамилия? – уточнил Лис.

– Точно, – подтвердил сержант. – Меня всегда переспрашивали, где имя, а где фамилия. Естественно, не здесь, а на Земле.

Здоровой правой рукой Лис пожал протянутую руку сержанта, лихорадочно обдумывая, как себя вести, и тоже представился своим «мирским», так сказать, именем.

– Как-как? – переспросил Филип, несколько перевирая фамилию. – Дом-ра-тчев? Бог-дан? Ты что, русский? Я ещё и подумал, что оружие русское: надписано, вроде, по-русски. – Он погладил пистолет за поясом. – Слушай, что там, на Земле, как? Кто кого сейчас трахает?

Судя по всему, подразумевалось противостояние Америки и Советского Союза времён холодной войны.

– По-моему, там уже все только и норовят сделать друг с другом то самое, – ответил Лис.

Филип снова захохотал:

– Ничего, значит, не изменилось. Ладно, пойдём, поговорим.

Он что-то крикнул в дверь на визгливом наречии аборигенов и вбежавший чёрный человечек расклепал цепь. Лис осторожно встал на ноги, придерживая раненую руку. Подумав, он пришёл к выводу, что рассказать придётся, в основном правду, поскольку никакой правдоподобной брехни в голову не лезло. Если бы он, скажем, знал историю сержанта, то можно было что-то придумать, а так…

– Учти, – заявил Филип, словно угадывая его мысли, – ты на меня напал, поэтому ты рассказываешь первый!

– Я напал не на тебя, – вздохнул Лис. – Имей я возможность с тобой говорить, я бы всё объяснил без стрельбы. Ведь твои люди захватили моих друзей. Они целы?

– Так-так, интересно, так те, кого захватили мои воины, тебе всё же знакомы? – тон Филипа стал жёстче.

– А что такое? – вопросом на вопрос ответил Лис. – Что они тебе сделали? Они же попали сюда даже без оружия! И почему «всё же»?