Круглые грани Земли

Рядом в траве завозились. Вывалившийся из кабины пёс издал рычание и попытался ползти к подошедшим людям, натягивая поводок, обмотанный вокруг запястья неподвижно лежавшего человека. У собаки, судя по всему, перебило позвоночник, но она была приучена нападать на врагов до последней минуты жизни. Лис выстрелил и пёс, взвизгнув, затих. Человеку, выпавшему вместе с собакой, судя по изгибу тела и повороту головы, уже не помогла бы никакая реанимация.

Поскольку винт после выстрела Монры практически перестал существовать, вертолёт рухнул на землю так резко, что, несмотря на небольшую высоту, удар вывел из строя всех, находившихся внутри. Пилот висел на ремнях, и изо рта его бежала тонкая струйка крови. Военному, сидевшему у самой двери и стрелявшему, тоже не повезло, несмотря на пристёгнутую страховку. Ремень был натянут не плотно, и человека, выбросив из кабины, по пояс придавило корпусом вертолёта. Когда люди подошли, он уже умер.

Внутри оказался молодой человек, тоже одетый в незнакомую Лису форму. На нём красовались погоны со звёздочками старшего лейтенанта и нашивка на рукаве с бело– сине-красным флагом и надписью «РОССИЯ-ОМОН». Ремень спас ему жизнь, но парень пока оставался без сознания.

– Что такое «ОМОН»? – наморщил лоб Лис: он, казалось, слышал такое слово, но забыл, что оно значит.

– Отряд милиции особого назначения объяснил Терп. – Появился в восьмидесятых годах ещё в СССР. Служит для выполнения спец-операций против банд-формирований, торговцев наркотиками, мафиозных структур и тому подобное. Мы, видимо, для кого-то тоже особо опасные.

Лис хмыкнул и подумал, что в Советском Союзе действительно произошли изменения, в которые ему вникать и вникать.

Пилот тоже остался жив, во всяком случае, пока – он лежал в кресле и хрипел, пуская кровавые слюни. Лис и Терп, косясь на капавший из бака керосин, оттащили остатки экипажа в сторону от вертолёта. Офицер казался совершенно безжизненным и лежал без движения. Лётчик стонал и непроизвольно пытался делать какие-то движения руками и ногами.

– Кто тебя послал? – Терп приподнял голову лётчика и легонько похлопал его по щекам.

Мужчина лет сорока-сорока пяти на мгновение открыл глаза, мутные, совершенно отупевшие от боли, захрипел и повис на руках Терпа.

– У него же шок, – заметила Монра. – Вы ждёте, что он вам что-то скажет?

– Сейчас! – Терп покопался в сумке и вытащил иньектор. – Скажет всё, что знает.

Он сделал пилоту укол обезболивающего и тут же ввёл «препарат правды». Человек на несколько секунд перестал стонать, затих, а потом медленно открыл глаза, словно удивляясь, что боль прошла.

Лису стало жаль его. В конце концов, это был такой же землянин, как и он сам, скорее всего, исполнявший чей-то приказ и не имевший ничего против них лично. Но, как говорится, на войне как на войне. И, поскольку на войне очень часто всё персонально для тебя решается именно в данное мгновение, получается, что дело не столько в том, кто где-то и когда-то отдал приказ, а в том, кто, исполняя этот приказ, стреляет именно в тебя сию минуту, пусть даже и не испытывая личной неприязни.

– Зачем напали на нас? – Терп задал вопрос по-русски, и Лис машинально отметил его правильную, абсолютно без акцента речь.

Мужчина, похоже, получил серьёзные внутренние повреждения. Он открыл рот, закашлялся, и на губах у него снова появилась кровь. Вдобавок ко всему, он прикусил язык и выбил несколько зубов, которые, не переставая хрипеть и кашлять, сплюнул вместе с кровью на голубую форменную рубашку.

– Мы не нападали… Ловим опасных преступников… в распоряжении… ОМОНа, – шепеляво выдавил лётчик. – Приказали вылететь на ликвидацию бандитов… Вы похожи…

– Кто вас послал конкретно? – настаивал Терп.

– Командир отряда Нигматуллин вызвал… приказал: в распоряжение ОМОНа. Лейтенант… – Лётчик еле заметно мотнул головой назад, – ему подчинялся…

– Откуда узнали, что мы здесь?

– Передали, что видели… Что вы будете в Свердловск пробираться… или в Челябинск. Приказано вылететь сюда… Уничтожить тех, кто у холма, в районе птицефабрики…

– Какой ещё птицефабрики? – не поняла Монра.

– Здесь недалеко, кстати, была когда-то птицефабрика, – вспомнил Лис.

– При чём тут птицефабрика? – Терп слегка потряс мужчину за плечо.

Пилот слабо мотнул головой:

– Там были преступники… трое…

– Ты считаешь, что мы – бандиты? – заключил Терп.

– Не знаю… – прохрипел пилот. – Офицер крикнул… что видит преступников.

– Но мы-то ни на какой птицефабрике не были!

Мужчина поднял веки, и его затуманенный от боли взгляд мазнул по лицам Терпа, Лиса и Монры:

– Ребята, не убивайте… дети у меня. Я же вам всё сказал… чего знаю…

Он захрипел, вдруг обмяк и затих.

– Кажется, готов, – с сожалением сказал Творец.

– А второй как раз приходит в себя, – сообщила Монра, следившая за лейтенантом.

Офицер застонал и попытался приподняться, с удивлением разглядывая людей.

– У нас мало времени, – напомнил, словно извиняясь, Терп и сделал пока плохо соображавшему после удара человеку укол стимулятора вместе с «ПП».

– Быстро, рассказывай, кто отдал приказ преследовать нас? – поинтересовался он.