Круглые кубики

Глеб просто не мог не пойти. Не мог и все тут. Потом он рассказывал, что было очень здорово. И еда, и толпа незнакомых людей, и кальяны. Огромная комната была набита людьми. Исключительно молодыми мужчинами. В какой-то момент появился белый порошок. Какой-то. На глаз не определить. Предложили и ему. Он отказался. Это важно.

Он отказался пробовать. Но ему все же предложили купить.

– Чего, денег нет?

– Да нет, деньги-то есть. Не употребляю только.

– Нет? Ну, на нет и суда нет. Принуждать тебя никто не будет.

Больше к нему никто не приставал. Через какое-то время Глеб собрался, подхватил свой рюкзачок, валявшийся все это время в коридоре и, попрощавшись с гостеприимными новыми друзьями, пошел по незнакомому городу в сторону хостела. Напоследок пообещал написать свежеобретенным товарищам письмо из Лондона. Будете в наших краях – заходите в гости!

Прошел он метров триста. Может, пятьсот. Дальше – как в триллере категории «В». В спину – фары. Сноп света разгрыз темноту и уперся в стену. Впереди был тупик. Трое крепких чернявых людей в какой-то форме выскочили из машины одновременно. Форму Глеб не разглядел. Руки на капот, ноги шире плеч. На вполне пристойном английском сказали, что поступил сигнал. Распространение наркотических веществ.

– Не употребляете? А рюкзачок ваш можно?

Открыли. Достали. Пакетики с белым порошком.

С каким-то. Да кто его знает, с каким.

– Парень, а ты знаешь, что в нашей стране бывает за торговлю наркотиками? Знаешь, да? Чего-чего?! Иностранный гражданин? Консула тебе?!

Удар пришелся по левой скуле.

– Может, президента сразу подать?

Следующий удар – в глаз. Веко захлопнулось как мышеловка и больше не открылось. Не открывалось оно еще несколько дней. Ни лед, ни чай, никакие примочки не помогали. Глаза не было.

– Так кого бишь тебе позвать-то?

Еще пара легких толчков – скорее ленивых, для сохранения рисунка идеально спланированного спектакля.

– Едем, мужики. Сейчас оформлять будем. В камеру его общую. Хотя можно, конечно, и на месте решить… Хрен с тобой. Жалко тебя, желторотый. Деньги есть с собой?

– Ага, есть, – Глеб не сказал – выдохнул ответ. Внутри все горело, и дико кружилась голова.

– Давай. Все, все давай. Чего, шевелиться не можешь? Ребро, что ли? Ладно, не утруждай себя. Мы сами достанем.

Забрали все деньги. Все, до последнего пенса. Все фунты и небольшое количество местной валюты. Дали пинка под зад и бросили в пыли. На прощание сказали: «Протокол составлен, имей в виду! Если что…»

Глеб какое-то время валялся там же, сплевывая кровь и мысленно прощаясь со всеми родственниками. Потом собрал последние силы и, шатаясь, побрел к хостелу. Слава богу, билет на самолет был в боковом кармане рюкзака. Люди по дороге шарахались от него. Смотрели участливо, но подходить не решались. Он пытался спрашивать дорогу. Его боялись. Кое-как доковылял. Хорошо, что расплатился в хостеле сразу. Денег не осталось даже на минералку.

Добрался до комнаты. Благо, никого не было на месте. Провалился в рваный, кровоточащий сон. Люди приходили, уходили, ели, пили, смеялись. Он ничего не слышал. Спал. Проснулся под утро и в тишине выбрался на улицу. Поехал в аэропорт. До рейса оставалось часов шесть. В крошечной лавке спер темные очки – глаза закрыть от любопытных пассажиров. Все оставшееся время просидел на неудобной скамейке. Без еды и без питья. На досмотре снял очки. Пограничник присвистнул, проверил паспорт и ничего не сказал.

Уже в Лондоне, разбирая рюкзачок, Глеб наткнулся на еще один мешочек. Завалился за складку кармана. Попробовал на язык. Естественно, это была сахарная пудра.

Глава 14 Визитка и шишки на дереве

И все же они жили весело. После той истории с Глебом стали несколько осторожней, но жизнелюбия и авантюризма не утратили. И точно так же, как и мы в Германии, искали способы подзаработать любой ценой.

Среди их друзей и знакомых в тот момент было много выходцев с Кавказа. Кого-то приводил Реваз, кого-то Арам, кто-то сам прибивался к бесшабашной пятерке.

Однажды под вечер в нашей немецкой квартире раздался звонок. Мы с мужем тогда только-только поженились. Я в тот момент все еще училась в университете – решила все-таки кардинально сменить специальность и стать юристом. Учиться было дико тяжело, муторно и самое главное – долго. Изучение законов на чужом языке – штука не для слабонервных, но я упорно продиралась через закорючки бесчисленных параграфов, писала длиннющие конспекты и порой люто ненавидела себя за тупость и нерасторопность. Давно бы могла, наверное, уже закончить учебу, если бы не подрабатывала.

Но денег все время не хватало. Супруг всего несколько недель назад нашел место врача-практиканта и проходил аналог нашей интернатуры. Работал за гроши, сутки напролет. В свободное от медицины время еще развозил пиццу и ухаживал за стариками. Я подключилась к «стариковской теме» чуть позже. Помог случай.