Круглый дизельпанк [СИ]

Чего там ещё? Я посмотрел на святошу. Он выпучил глаза и таращился на вход в штольню. Ага, знаю я этот фокус. Типа там кто-то есть. Но он связан, да и ноги должны были уже онеметь. А он не переставал таращиться. Я обернулся. В животе похолодело. В тёмном проёме штольни беззвучно стояла слабо светящаяся фигура. Голубая Девчонка. Твою ж дивизию. Я замер, надеясь, что Лани прокопается в кабине как можно дольше. Девчонка сделала шаг, другой. На самом деле она плыла в паре сантиметров над грунтом, но призрачные ноги делали шаги, совпадающие со скоростью движения. Мне вдруг стало интересно — она делает это неосознанно или специально? Хотя откуда у призрака сознание? Я в них вообще не верю. Их не бывает. Да-да. И всё же я вижу самого настоящего призрака. Как тогда на озере. Только музыка в голове не играет. Девчонка еще приблизилась. Да, она была похожа на девочку-подростка лет одиннадцати-двенадцати. Босоногая худенькая вэйточка в лёгком платьице. Изредка фигура чуть заметно мерцала. Как будто помехи какие-то по ней пробегали. Как «снег» на экране телевизора аналоговой передачи. Именно это мерцание-рябь подало мне мысль, что происхождение призрака не мистическое. Девчонка «посмотрела» светящимися синими глазами на святошу и уставилась на меня. Мне стало страшновато. Но вдруг призрак «сказал» в моей голове:

— Почему я тебя не ощущаю?

Я вспомнил все рассказы о Голубой девчонке, её жестяном громком «голосе». Да нифига подобного. Обычный детский голос. Только без эмоций. Вернее проскользнуло лёгкое удивление в нём. Она ещё ближе «подошла». Святоша повалился на живот и попытался уползти, изображая гусеницу. Но завалился на бок и с ужасом вылупился на девчонку, тихо подвывая. Призрак коротко глянула на него, он закатил глаза и мелко затрясся, словно в эпилептическом припадке. Девчонка отвела от него взгляд и снова посмотрела на меня.

— Как странно. Совсем не ощущаю. Ты человек?

Почти безразличным голосом прозвучало в голове. Я пожал плечами:

— Человек. А ты?

Девчонка села передо мной, обняв колени и задумчиво, как мне показалось, «сказала»:

— Ты первый.

— Что?

— Ты первый, кто со мной заговорил. Ты меня не боишься?

— Не очень.

— Вот как. Что ты тут делаешь?

— Прячусь от плохих людей.

— Этот…

Девчонка чуть заметно мотнула головой в сторону святоши…

— Плохой?

— Да.

— Хочешь — я убью его разум?

— Не надо, он не опасен. Зачем ты мне помогаешь?

— Ты необычный. Я давно не встречала таких как ты.

— Раньше встречала?

— Давно. Много времени назад. Как тебя зовут?

— Фрам.

— Можно я загляну в тебя?

— Зачем?

— Интересно. Я еле вспомнила это чувство. Давно не было интересно.

— Ты не навредишь мне?

— Я только посмотрю. Если я не ощущаю, то и сделать ничего не могу.

— Ладно, смотри. Что надо делать?

— Представь, что отпираешь дверь.

Я закрыл глаза, представил себе комнату и запертую дверь. Ничего так, уютненько. Это мои мозги, хе-хе? Подошёл к двери. Отпер замок и нажал ручку. Дверь тихонько открылась и на пороге возникла эта девчонка-призрак. Но в мыслях она уже не была голубой и не была прозрачной. И, кстати, она и здесь имела внешность вэйты! Розововолосая вэйточка в кремовом платье! Темнокожая, но не слишком. Цвет кожи был примерно как у Лани. Ух ты!

— Можно войти, Фрам?

— Входи.

Я посторонился. Вэйточка вошла. Она осматривалась с видом отличницы, пришедшей в библиотеку. Шлёпая босыми ногами прошла вдоль шкафов с памятью Фрама, проводя пальцами по корешкам толстых книг-воспоминаний. Вынула с полки одну книгу, полистала. Поставила на место. Подошла к шкафу из ржавого железа, на котором висел большой амбарный замок. Некоторое время рассматривала шкаф, потом дотронулась до замка и повернулась ко мне:

— Тайны?

— Угу.

— Много. Покажешь?

— Ну… Да ладно! Гляди!

Я выудил из виртуального кармана виртуальный ключ и протянул девчонке. Она повертела его в руках, с заметным усилием провернула в замке. Замок с грохотом упал на пол, дверцы шкафа с неприятным скрипом раскрылись перед девочкой. Она отступила на шаг, потом снова приблизилась и присела перед открытым шкафом. На нижней полке лежало несколько предметов. Первым девочка коснулась покрытого пылью, лёгкой ржавчиной и чем-то неприятно-бурым пистолета-пулемёта. Память Фрама о службе в армии. Вернее не о самой службе, а о тех вещах на ней, о которых он никому не рассказывал. Рейды, облавы, бои. Крики и хрипы умирающих врагов и друзей. Всё это молнией отдалось во мне, оставив ноющую боль. Вэйточка отдёрнула руку, словно ожегшись о ствол оружия. В звенящей тишине спросила не оборачиваясь:

— Это не кончилось?

— Нет…

— Это никогда не кончается…