Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

По пути в Италию он остановился в швейцарском Базеле, где узнал о смерти Л.А. Бакуниной.

В Риме он встретился с Тургеневым и сдружился с ним. Тургенев оставил воспоминание об этом периоде жизни Станкевича, о том, как однажды, читая вслух Пушкина, он закашлялся, поднёс ко рту платок: на нём оказалась кровь. Улыбнувшись, он продолжил чтение.

В мае 1840 болезнь обострилась, но в июне Станкевичу стало лучше, и он отправляется во Флоренцию, а из неё – в Милан, до которого не доехал. Ему стало плохо, и 25 июня он скончался.

По признанию многих, Станкевич в своих сочинениях куда менее интересен, чем в своих лекциях, беседах, письмах. Это правда. Я с трудом нашёл у него стихотворение, которое можно было бы процитировать. Оно названо «На могилу сельской девицы»:

Мирно спи, Господь с тобою!
Краток, горек был твой путь;
Ты брела по нём с тоскою,
Ты спешила отдохнуть.
Жизнью ты не веселилась:
Горе – жизнь твоя была!
Не на счастье ты родилась,
Не на радость расцвела!
Полно в мире неутешном
Бедной деве горевать;
Знать, не в нашем свете грешном
Тем цветочкам расцветать.
Счастья здесь они не знают,
Их не радует земля;
Нужны Богу; засевают
Ими райские поля.

* * *

С Ильёй Львовичем Френкелем (родился 9 октября 1903 года) я познакомился в Харькове, куда мы выезжали от Союза писателей для участия в конференции. Меня попросили выступить с группой поэтов, среди которых был Илья Львович, в местной библиотеке.

Френкель удивил меня тем, что прочитал одно только стихотворение и то – очень известное, ставшее популярной песней «Давай закурим».

Он подробно рассказал историю создания песни. Френкель напечатал стихи в «Комсомольской правде». У них был подзаголовок «Песенка Южного фронта». А на Южном фронте вместе с ним воевал Модест Табачников, который сочинил мелодию. Табачников, приехав в Москву в 1942-м, показал песню Клавдии Шульженко, которая включила её в свой репертуар. С тех пор песня стала популярной.

Слушатели просили Илью Львовича прочитать ещё что-нибудь. Но Френкель мягко, но решительно отказался: «Простите, я не в голосе». А мне, который после этого вечера спросил у него: почему он не стал больше ничего читать, со смущённой улыбкой ответил: «Потому что ничего лучше я уже не написал!»

Он выпустил немало сборников стихов. Дарил мне. Я читал их и вспоминал смущённую улыбку Ильи Львовича: «Ничего лучше я уже не написал».

Это так и есть.

Умер Илья Львович 2 марта 1994 года.

* * *

Из открытого письма Валерия Брюсова Андрею Белому по поводу статьи последнего «Апокалипсис в русской поэзии», напечатанной в журнале «Весы» (1912):