Круглый год с литературой. Квартал третий

Вот входит он.
Наверно, болен:
как худ он, неважнецкий вид.
Но он на сцене, он доволен,
он всех за всё благодарит.
Опять в невиданной рубашке,
всё те же детские замашки -
мальчишка, выскочка, актёр.
Поэт – в любой естествен позе.
Стоит, улыбчив, но серьёзен,
быстр и находчив и остёр.
Любимец давних школ и вузов.
В десятках стран с тех пор он узнан.
Лишь члены творческих союзов
дружно завидуют ему.
и это видно по всему,
не любят, ненавидят просто.
И это знать ему несносно.
А он – недюжинного роста,
с огромной жаждою любить
и помогать, и это бремя
легко и радостно носить
в себе, поскольку сердце ёмко.
Актёр, с потребностью ребёнка
хорошим быть, любимым всеми.
Это важнее всяких премий.
Ну, как такого не любить?
В беде идущего навстречу,
к себе зовущего на вечер,
чтоб яркой стихотворной речью,
о главном громко говорить,
как Маяковский, может быть.
Он выразил себя и время.
Но времени наперекор
против рожна бесстрашно пёр,
к запретной прорываясь теме.
Он «Бабьим Яром» мир потряс:
словно расстреливали нас,
на миг евреями мы стали.
А через год (в который раз)
потряс – «Наследниками Сталина».
Время с тех пор его состарило,
но темперамент не угас.
Должны мы должное воздать,
нашёлся ль бы другой такой ещё,
кто вдохновил бы Шостаковича
симфонию-шедевр создать?
Вот почему он столько лет
в России больше, чем поэт.
Не ангел он, не херувим,
обычный человек, свой парень.
А есть и те, кто был им ранен,
и те, кто был обижен им.
Я не оценщик, не судья
людских поступков и ошибок.
В его лице читаю я
итог любого бытия -
усталость, старость, боль ушибов.

Очень узнаваемо написала о Евтушенко и очень добро.

* * *

Виктор Фёдорович Боков, родившийся 19 сентября 1914 года, был моим хорошим знакомым. Несмотря на огромную разницу в возрасте, мы были с ним на «ты». Это был удивительно жизнерадостный человек. От него исходило душевное тепло: он всем желал добра, играл на балалайке, пел сочинённые им частушки.

Трудно было поверить, что и он хлебал сталинскую лагерную баланду. Но это было так.

Это случилось, когда его в 1942-м призвали в действующую армию. И через короткое время арестовали «за разговоры»: нашёлся доносчик. Виктор был осуждён и отправлен в Сиблаг. Освободился в 1947-м. И с 1948 по 1956 отбывал ссылку (101 км) в Калужской области.

Любопытно, что он стал лауреатом Первого фестиваля молодёжи и студентов в Москве в 1957 году.

Я уже говорил о балалайке и о частушках. Да, стихи Бокова явственно опираются на русский фольклор. Ему близки традиции Кольцова, Некрасова, Есенина, Клюева, Исаковского. Стих его звучен, насыщен аллитерациями и ассонансами.

Мелодичность его стиха сказалась не только в его частушках, но в том, как легко песни на его стихи становились поистине народными песнями – «Оренбургский пуховой платок», «Я назову тебя зоренькой», «Гляжу в поля просторные».

За свою огромную жизнь (он умер 15 октября 2009 года на 96 году жизни: родился 19 сентября 1914-го) Боков выпустил большое количество книг, выступил на громадном количестве поэтических вечеров и всегда с неизменным успехом.

Таков уж был его характер, что его любили люди, враждовавшие между собой. Даже Андрей Вознесенский произнес: «Богу – Богово, а Бокову – боково»!

И Боков выдавал «боковое»: