Круглый год с литературой. Квартал третий

Нет, ему не пришлось встретить старость ни с грустью, ни с весельем. Он погиб почти в мальчишеском возрасте. Стихи, с которых начата эта заметка, со строки из них, где речь идёт о «лобастых мальчиках невиданной революции», несут и такую их характеристику: «В двадцать пять – внесённые в смертные реляции».

Он ошибся на год. Он погиб не в 25, а в 24 года. Погиб на фронте 23 сентября 1942 года (родился 4 июля 1918-го).

* * *

С книгой этого писателя я познакомился, когда у меня был маленький сын. Ему я и купил «Морские сказки» Святослава Владимировича Сахарнова. Она нам понравилась.

Позже я узнал, что Святослав Владимирович прежде чем стать главным редактором журнала «Костёр» был профессиональным моряком.

Для детей он умел писать занимательно, что и отмечено разными жюри разных конкурсов. За книгу «По морям вокруг земли» писатель удостоен первой премии Международной книжной ярмарки в Болонье, премии на фестивале в Братиславе и серебряной медали Международной московской книжной выставки 1975 года. За книгу «Леопард в скворечнике» Сахарнов стал лауреатом Почётного диплома Международного совета по детской книге.

Больше всего он написал детских книг. Но не все его книги адресованы детям.

Взрослым предназначены книга фантастики «Лошадь над городом» и роман о войне на Тихом океане «Камикадзе».

А книгу-шутку «Сын лейтенанта Шмидта», написанную на тему книг Ильфа и Петрова, с удовольствием прочтут читатели любого возраста, начиная с юношеского.

Умер Святослав Владимирович 23 сентября 2010 года. Родился 12 марта 1923-го.

24 СЕНТЯБРЯ

В воспоминаниях Дины Рубиной о Лидии Борисовне Либединской, опубликованных в «Иерусалимском журнале» (2006. № 23), я прочитал, как ушла Лидия Борисовна. Её обнаружила дочь, которая утром вошла в квартиру в доме в Лаврушинском переулке. Горела ничего уже не освещавшая лампа. Из рук покойницы выпала книга, на обложке которой было помещено такое стихотворение Александры Истогиной:

Когда мой дух растает
В рассветной тишине,
И новый день настанет,
Забудьте обо мне.
Угасла с жизнью дружба,
И не скорблю о ней.
И памяти не нужно.
Забудьте обо мне.
Кого легко любила,
Сгорели, как в огне.
Наш новый дом – могила.
Забудьте обо мне.
Простите, не взыщите,
Но даже и во сне,
Не надо, не ищите.
Забудьте обо мне

.

В траурный контекст это стихотворение вписывается, как недостающий мазок в окончательно отделанную картину. А кроме этого, как неслучайно, что перед смертью Лидия Либединская читала именно стихотворение Александры Истогиной. Инвалид, чудесной доброй души человек, Александра Истогина умела поддерживать дух нуждающихся в этом людей. Вот и 85-летняя Лебединская попрощалась с жизнью, со всем, что ей было дорого, словно вошедшими в неё словами печального стихотворения Александры Истогиной.

Лидия Борисовна родилась 24 сентября 1921 года. Её девичья фамилия Толстая, и она имеет прямое отношение к Льву Николаевичу Толстому: Борис Дмитриевич Толстой – двоюродный племянник писателя.

Борис Дмитриевич сгинул в 1942 году в лагере под Красноярском, куда его запихнули карательные органы. Мать Лидии Борисовны, слава Богу, уцелела. Она была известной журналисткой, писательницей, выпускавшей книги под псевдонимом Вечёрка. За писателя Либединского Лидия Борисовна вышла замуж в 1942 году и тогда же опубликовала свои первые стихи.

В дальнейшем много занималась переводами поэтов народов СССР.

Я с ней и с ленинградским поэтом Вадимом Шефнером оказался на берегу реки Чегдомын в Хабаровском крае. Было это в июне 1978 года. Жара стояла удушающая. Мы, державшиеся втроём, с завистью смотрели на нескольких местных поэтов и поэтесс, которые с удовольствием купались. Остальные члены делегации (а в Хабаровском крае был выездной секретариат Союза писателей) ходили по берегу с сопровождающей нас женщиной председателем Чегдомынского горисполкома. Время от времени кто-нибудь из них подходил к реке и осторожно, как если бы это был кипяток, пробовал ногой воду. И немедленно её отдёргивал не из-за кипятка, а из-за ледяной воды. Под раскалённым солнцем её температура вряд ли поднималась до 5 градусов тепла. А как же местные? А они привыкли, и Лидия Борисовна рассказала, как несколько лет назад здесь же одна поэтесса, которую она переводила, нанайка, зазывала её в воду, а другая поэтесса из народности ульчи, которую Лидия Борисовна тоже переводила, очень тогда разозлилась на нанайку: «Она тебе столько добра делает, а ты хочешь, чтобы она умерла!».