Круглый год с литературой. Квартал второй

К примеру:

Из вихря, холода и света
Ты создал жизнь мою, Господь!
Но чтобы песнь была пропета,
Ты дал мне страждущую плоть.
И я подъемлю с горьким гневом
Три ноши: жалость, нежность, страсть, —
Чтоб всепрощающим напевом
К Твоим ногам порой упасть.
И сердца смертную усталость
Ты мучишь мукой долгих лет —
Затем, чтоб нежность, страсть и жалость
Вновь стали – холод, вихрь и свет!

Умер 1 мая 1953 года (родился 12 мая 1900-го).

* * *

Я приехал в Тольятти, где только что заработал автомобильный завод, с группой писателей, которую возглавлял Виль Липатов. Незадолго до этого он женился на падчерице всесильного Вадима Кожевникова – юношеского кумира Владимира Путина – и был стараниями Кожевникова избран секретарём Союза писателей РСФСР. Всё бы хорошо, но имел Виль серьёзный изъян: пил. И пил по-чёрному, комкая этим свои и чужие графики и планы. На только что построенный автомобильный завод мы приехали без него. А он появился через два дня: почерневший, с огромными мешками под глазами. Однако объяснил почтительно внимавшим ему местным начальникам, что задержали его в ЦК. «Б-был оч-чень с-серьёзный разг-говор с оч-чень в-выс-сокими людьми», – говорил им от природы заикающийся Виль. Те понимающе кивали головами.

В Куйбышеве Виль Владимирович попросил, чтобы его посадили за общий стол к писателям. Партийные работники удивились, но согласились. Обычно глава делегации обедал с ними в отдельном кабинете. Но я понял Виля: представить, что в отдельном кабинете не будет водки, было бы немыслимо. И Виль боялся сорваться.

И всё-таки обратно в Москву его внесли в вагон. Он занял СВ, который проводник запер, и открыл только после очень настойчивого стука каблуком и трёхэтажного мата.

Конечно, Виль потребовал водки. И, конечно, он, в конце концов, её получил.

Между прочим, он впервые напечатался ещё в катаевской «Юности» в 1956 году с двумя рассказами «Самолётный кочегар» и «Двое в тельняшках».

Он тогда жил в Сибири, работал заведующим отделом писем и культуры в местной районной газете.

А потом, вступив в партию, переехал в Читу, где (вот уж не знаю, почему!) стал редактором газеты Забайкальского военного округа «На боевом посту».

Потом он написал много книг. Одна из них вышла в «Роман-газете», когда Липатов жил ещё в Сибири.

Но, правда, его почти тут же позвали в газету «Советская Россия» – сперва заведовать читинским пунктом, потом – брянским. Очень активно сотрудничал с «Правдой».

А в 1967-м он уже специальный корреспондент «Правды». Живёт в Москве. Преподаёт в Литинституте.

И начинает печатать цикл рассказов «Деревенский детектив». Потом по нему будут сняты фильмы с Михаилом Жаровым в главной роли.

А название его романа «И это всё о нём» стало частью анекдота. Так стали называть телевизионную программу «Время», которое без конца показывало Брежнева. Поскольку кроме малоразборчивой дикции Брежнева в программе ещё и чётко произносили сообщение о погоде, «Время» стали называть «И это всё о нём и немножко о погоде».

Виль, повторяю, писал очень много. Поэтому совершенной неожиданностью явилась его скоропостижная кончина. Он умер 1 мая 1979 года (родился 10 апреля 1927-го).

* * *

О Сергее Венедиктовиче Сартакове мне рассказывал критик Александр Алексеевич Михайлов.

Михайлов так же, как и Сартаков, был секретарём Союза писателей СССР, но по критике. А Сартаков был замом председателя бюро секретариата правления СП, курировавшего провинциальные издательства. То есть, был их хозяином: каждое издательство обязано было визировать у него свои позиции по литературе в тематических планах.

Написал Сартаков немало, но из всех книг больше всего запомнилась одна под названием «Козья морда», которая вообще-то входила в трилогию и была её последней третьей частью.

Так вот, в 1987 году по случаю 70-летия Октября секретариат Союза писателей СССР принимает решение послать в длительную командировку на поезде от Москвы до Владивостока с трёх-четырёхдневными остановками в каждом городе для встречи с творческим и идеологическим активом того или иного региона двух секретарей: Михайлова – он выступит с сообщением о литературе (критик же!) и Сартакова – его обязанность информировать обо всём, что делает сейчас секретариат правления Союза писателей СССР.

Ну, что ж. Сели начальники в СВ и поехали. На первой же станции – торжественная встреча, номера «люкс» и прочая.

И вот – замечает Михайлов, что в их купе растёт гора книг.

Оказывается, прознавшие заранее о приезде Сартакова издатели каждого города, где он останавливался, несут ему свежайшую новинку – только что изданную его книгу. Михайлов рассказывал, что, как правило, это была «Козья морда».