Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II

Прежде чем вести разговор о выводах комиссии, следует сказать несколько слов об академике С. Ф. Ольденбурге, в бумагах которого и был обнаружен «манифест». Сергей Фёдорович Ольденбург был крупнейшим русским учёным, по специальности востоковед-индолог, инициатором экспедиций в Тибет и Китай, непременный секретарь Академии наук, председатель этнографического отделения Императорского Русского Географического Общества. С. Ф. Ольденбург был членом парии кадетов, был близок к её руководству. С началом Первой мировой войны Ольденбург стал членом Особого совещания по обороне. В юности академик хорошо знал брата и сестру Ленина, Александра Ильича и Ольгу Ильиничну Ульяновых. Февральскую революцию С. Ф. Ольденбург горячо приветствовал. Более того, судя по высоким должностям, на которых академик оказался после прихода к власти февралистов, он принимал в перевороте действенное участие. Вершиной карьеры С. Ф. Ольденбурга во Временном правительстве стал пост министра народного просвещения. Более важной была его другая должность: члена так называемой Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию противозаконных действий высших должностных лиц прежнего режима. Ольденбург был председателем её редакционной комиссии. Академик был хорошо знаком с председателем комиссии адвокатом Н. К. Муравьёвым, главным режиссёром задуманного А. Ф. Керенским грандиозного спектакля по компрометации свергнутого Государя Императора Николая II и его семьи. Н. К. Муравьёв, член Великого Востока Народов России, был задолго до революции связан с революционным подпольем (в том числе с большевиками Л. Б. Красиным и В. Д. Бонч-Бруевичем). Вместе с ними Муравьёв принимал участие в таких делах, как мошенническая попытка завладеть авторским наследием Льва Толстого, адвокатская защита павловских сектантов и т. п. В бытность свою председателем ВЧСК Н. К. Муравьёв пытался «всеми правдами и неправдами, во что бы то ни стало, установить преступность всех и вся и отомстить всем деятелям старого режима. Ни о каком правовом русле у лиц этого направления не было и речи»^{999}.

В связи с этим попадающие в чистилище ВЧСК исторические документы подправлялись и подгонялись под нужды чекистов Временного правительства. Об этом можно точно утверждать на примере т. н. «наблюдений» за Г. Е. Распутиным. С. Ф. Ольденбург активно помогал Н. К. Муравьёву. Академик сохранил с Муравьёвым хорошие отношения даже после большевистского переворота. За год с небольшим до «академического дела» летом 1928 г. С. Ф. Ольденбург навещал старого знакомого в Кисловодске. Супруга академика Е. Г. Ольденбург вспоминала, что разговор между её мужем и Муравьёвым шёл о «революции 1917 года, о Временном правительстве, о Вырубовой»^{1000}. Последняя тема наверняка была связана с публикацией так называемого «Дневника Вырубовой», знаменитой фальшивки, запущенной в оборот П. Е. Щёголевым и писателем А. Н. Толстым. Если учесть, что Щёголев станет главным «экспертом» обнаружённого «манифеста» об отречении, то многое, если не всё, начинает увязываться между собой. «Манифест» был частью огромной пропагандистской машины по десакрализации царской власти, запущенной Февральским переворотом.

Вернемся, однако, к истории «обнаружения» манифеста. 29 октября 1929 г. комиссией был составлен следующий документ: «Мы, нижеподписавшиеся, председатель специальной правительственной комиссии и председатель комиссии по проверке аппарата Академии наук СССР Ю. П. Фигатнер, член Комиссии С. Ф. Ольденбург, А. Е. Ферсман и другие подвергли рассмотрению два документа, представленные Ю. П. Фигатнером: 1. Акт отречения бывш. Императора Николая II. 2. Акт отречения Михаила Романова.