Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II

27 февраля 1917 г. Понедельник. Царская Ставка. Могилёв

В понедельник утром 27 февраля утром Государь отправился по обыкновению в штаб, где, по свидетельству А. А. Мордвинова, «оставался чрезвычайно долго»^{665}.

Кстати, снова поразительное расхождение с царским дневником: «Был недолго у доклада»^{666}.

Утром 27 февраля генерал М. В. Алексеев сообщил Д. Н. Дубенскому, что ночью пришли известия из Петрограда: в столице «войска переходят на сторону восставшего народа»^{667}.

Во время доклада Алексеев передал Императору Николаю II телеграмму М. В. Родзянко, в которой тот требовал восстановить работу Думы и «немедленно призвать новую власть на началах, доложенных мною вашему величеству во вчерашней телеграмме»^{668}.

Известия из Петрограда тяжело подействовали на Государя, который 27 февраля был «заметно более сумрачен и очень мало разговорчив»^{669}.

27 февраля Император Николай II приказал генерал-адъютанту Н. И. Иванову двигаться на Петроград с преданным ему воинским отрядом Георгиевских кавалеров.

Вечером 27 февраля генерала М. В. Алексеева вызвал по прямому проводу Великий Князь Михаил Александрович, которого весь вечер 27 февраля усиленно обрабатывал Родзянко^{670}. Председатель Государственной думы убеждал Великого Князя подействовать на Государя и убедить его согласиться на Ответственное министерство. Родзянко даже предлагал Михаилу Александровичу совершить прямую измену своему державному брату и принять на себя верховную власть. Великий Князь Михаил Александрович от участия в подобном государственном перевороте отказался, но позвонить в Ставку согласился.

Великий Князь просил М. В. Алексеева доложить Государю, что он считает необходимым роспуск совета министров и назначение во главе правительства лицо, пользующееся уважением в широких слоях населения, поручив ему составить кабинет по его усмотрению. По мнению Великого Князя, таким лицом мог бы стать князь Г. Е. Львов^{671}.

Император Николай II передал брату через М. В. Алексеева, что все мероприятия, касающиеся перемен в личном составе, царь откладывает до своего прибытия в Царское Село. Император Николай II уведомил Великого Князя, что в Петроград отправляются войска из четырёх пехотных и четырёх кавалерийских полков^{672}.

Генерал М. В. Алексеев, передав Великому Князю Михаилу Александровичу ответ Государя, поспешил добавить от себя, что полностью поддерживает необходимость назначения нового правительства^{673}. Этими словами, предназначенными, конечно, не Михаилу Александровичу, а М. В. Родзянко, Алексеев продемонстрировал думцам свою готовность к сотрудничеству.

Вслед в 22 ч 45 мин на имя Императора Николая II пришла телеграмма князя Н. Д. Голицына, в которой извещалось, что уличные беспорядки «сегодня приняли характер военного мятежа»^{674}.

Председатель Совета министров сообщал царю о введении в Петрограде осадного положения и умолял немедленно отправить в отставку всё правительство, в первую очередь министра внутренних дел А. Д. Протопопова. Князь Голицын просил назначить главою правительства лицо, «пользующееся доверием в стране». Из этой телеграммы видно, что Н. Д. Голицын находился под сильным влиянием Родзянко. Ответ Государя был жёстким. Император указал князю, что в столицу назначен новый военный начальник, а самому Голицыну «предоставлены все необходимые права по гражданскому правлению». Что касается перемен в личном составе правительства, то их Николай II считал «при данных обстоятельствах недопустимыми»^{675}.

Генералы М. В. Алексеев и А. С. Лукомский пытались воздействовать на Государя и убеждали его согласиться с предложениями Н. Д. Голицына^{676}. Однако Император Николай II указал, что он своё решение не изменит, «а поэтому бесполезно мне докладывать ещё что-либо по этому вопросу»^{677}.