Кругом одни принцессы

Я поневоле зауважала отсутствующего мага. Доктор — старый перечник, стало быть наставник — еще старше, однако он не поленился пуститься в дорогу… Хотя, может, как раз от старческого маразма он такие фортеля и выкидывал…

— А почему бы не связаться с магом лично и не спросить, что он имел в виду?

— Увы, — вздохнул доктор, — уже полгода мы не получали от наставника никаких известий. Более того, хрустальный шар, через который он с нами связывался, замутился, и никакими усилиями мы не могли привести его в рабочее состояние. Есть все основания полагать, что мудрого Анофелеса нет более среди живых…

Чтобы не дать беседе скатиться в траурные тона, я вновь обратилась к магистру:

— А как развивалась борьба ордена с неизвестной напастью?

— Так, как предсказывал Анофелес, — мрачно ответствовал он. — Многие из братьев пали, однако враги необъяснимым порядком избегали смерти и увечий, хуже того, число их возросло. Хвала богам, нам пока удалось воспрепятствовать распространению слухов, и предотвратить панику среди населения…

— А заклинания применять пробовали? — деловито осведомился дон Херес.

— Разумеется! — в разговор снова вступил доктор Халигали. — Каждому воинскому подразделению гидрантов приданы священнослужитель и маг. И амулетами воинов снабжали. Не помогает.

— Итак, вся надежда на героев, — подытожил магистр. — Перед вами стоит задача неизъяснимой сложности — сразиться с врагом, непобедимым, неуловимым, неуязвимым. Скорее всего, вы погибнете. Но в случае победы вы спасете весь мир. Согласны ли вы?

— А як же! — воскликнул Никдзюк.

— Вы оскорбляете меня, намекая на возможность отказа, — заявил дон Херес.

Конунг и барон также изъявили свое согласие. И взоры собравшихся обратились ко мне.

— Спасение мира — слишком обтекаемая формулировка. А я привыкла исполнять конкретные задания… Я бы даже сказала — чисто конкретные. Если вы, ваша светлость, дадите мне поручение, я исполню его. На большее не посягаю. Да и не женское это дело — мир спасать.

Мой ответ устроил всех. Я не опошлила отказом торжественный момент, и не оскорбила согласием геройскую сферу деятельности.

— Может быть, и даду, то есть дам, — сказал граф. — Я должен подумать. А сейчас… Время уже позднее, и вы вольны решать, возвращаться ли в пиршественный зал или пройти почивать…

Только дон Херес и я выразили желание отдохнуть, остальные решили вернуться к пиршеству.

— Осмелюсь напомнить, что между нами дама, — снова выдвинулся доктор Халигали, — и негоже ей ночевать в общей рыцарской опочивальне. Я готов предоставить госпоже Этель свою лабораторию.

Фон Зайдниц и Ниндзюк одновременно распахнули рты, чтобы отмочить расхожую хохму про даму в общей спальне, и столь же одновременно захлопнули их под суровым взглядом магистра.

— Вы совершенно правы, мэтр. Доброй ночи, господа. Завтра, после утренней трапезы, я жду вас здесь же.

Доктор, прихватив со стола светильник, вызвался меня проводить, и это было отнюдь не пустой любезностью. Динас-Атас был велик, расположения помещений я не знала равно как и пароля на нынешнюю ночь — между тем как на стенах и в коридорах несли стражу часовые (всё-таки: бдили или бдели?) Мы поднялись по крутой спиральной лестнице на башню, доктор, передав мне свечу, отпер окованную железом дверь, но, пропустив меня внутрь, уходить не спешил.

— Вы не возражаете, если мы немного побеседуем? — осведомился он.

— Отчего же нет?

Мне и в самом деле было интересно. Будет он меня уговаривать не портить героической картины и убраться подобру-поздорову или у него что-то другое на уме?

Мэтр забрал светильник и запалил от него свечи, стоявшие на полках и столе. Возле стола обнаружились кресла, в углу — лежанка, надо думать, доктор имел обыкновение ночевать в лаборатории. Но теперь он устроился в кресле, я последовала его примеру.

— Начнем с того, что я по-прежнему убежден, что ошибки с письмом не произошло, и ваше появление в замке было предусмотрено Анофелесом.

— Но вы утверждаете, будто он полгода как мертв, а письмо я получила совсем недавно.

— Это означает лишь то, что гонец долго вас разыскивал. Ведь там не было имени, верно? Стало быть, Анофелес не знал, под каким именем вас искать. Вы имеете обыкновение их менять, я не ошибся?

— Вы совершенно правы, мэтр.

— И единственное, что мог сделать Анофелес — дать гонцу ваше описание.

— Гонец мне так и сказал. Вы блестящий логик, доктор.

— Не льстите. Что мне остается делать, при отсутствии магических способностей, кроме как прибегать к услугам жалкого человеческого рассудка?

— Но я по-прежнему не вижу, в чем заключается моя роль. Если всё, что рассказал сегодня магистр — правда…

— Чистая правда, клянусь бородой Мерлина!

— …то в ней слишком много пробелов. Слишком много слов с приставкой не. «Непонятные», «необъяснимые», «невозможные», «неуловимые», «непобедимые»…