Кругом одни соблазны

— Елена Петровна, я вас довезу сейчас до милиции. Давайте договоримся, если у вас появится что-то новое, вы сообщите мне и я вам — взаимно. Может, мне что-то удастся узнать.

Она согласно закивала головой.

Доставив Елену Петровну к месту назначения, я отправилась к родителям погибшей девочки.

На звонки долго никто не открывал. Я собралась уже уходить, но открылась дверь напротив. Из нее выглянул пожилой лысоватый мужчина с очень добродушным лицом.

— Вы к Ковалевым? — он кивнул на дверь, в которую я звонила.

— Да, мне они нужны.

— Из милиции, что ли, опять?

— Не совсем. Но по поводу убийства их дочери.

— Тогда зайдите ко мне, если вы не против. Валентина Николаевна на работе, а Игорь в таком состоянии, что видеть никого не хочет. Может и не открыть, даже если он и дома.

Я с удовольствием согласилась на его предложение. Старикашка попался словоохотливый: сразу заболтал меня.

— Я Эдуард Иосифович, это мы с Игорем труп-то обнаружили. Ой, не приведи господи такое еще раз увидеть. Хоть этого изверга на месте преступления взяли, больше никому зла не сделает, если вышку дадут.

Всю эту тираду он произнес скороговоркой, с любопытством оглядывая меня. Я прошла в распахнутую дверь и оказалась в большой прихожей.

— Проходите, проходите.

Сам бог мне его послал — первого очевидца. Я разулась, прошла в комнату и огляделась. Комната была уютно обставлена старинной мебелью. На стене висел портрет женщины лет пятидесяти в траурной рамке.

— Это ваша жена? — спросила я, потому что не заметила присутствия в доме женщины. Он ответил спокойно, без трагизма:

— Да, умерла год назад от рака. Отмучилась, слава богу. Она хоть пожила, царство ей небесное. Только последние деньки сама жизни не рада была. А вот девчонка у соседей ничего и увидеть не успела. — Похоже, ему хотелось быстрее поделиться своими впечатлениями.

Для меня это было еще лучше — не говорить лишних слов соболезнования. Только захочет ли он что-то мне рассказывать, если узнает, чью сторону я представляю. Посему я солгала:

— Эдуард Иосифович, я по заданию редакции газеты «Криминальный Тарасов» собираю материал о серийном убийце, о его задержании, которое произошло благодаря вам, — слегка подстимулировала его тщеславие.

Он довольно улыбнулся, но тут же сделал серьезное лицо. Я поняла, что выбрала правильный путь к его сердцу. Было ясно, что он относится к вездесущим пенсионерам, все обо всех в подъезде знающим и любящим, чтобы все помнили об их незаменимости.

— Давайте я чайку сварганю, и мы поговорим с вами не торопясь, я и обскажу, как что было.

Хотя сегодня с утра я явно уже перебрала кофе, на чай придется согласиться. Совместное чаепитие окончательно его раскрепостит. Будем пить чай, если это поможет отработать свой хлеб.

Он появился с кухни уже в белом фартуке и с подносом в руках. Ловко поставил поднос на столик и сделал приглашающий жест. На подносе стояли две фарфоровые чашки, наполненные душистым чаем, вазочка с конфетами и даже тарелочка с бутербродами. Не забыл он и про салфетки.

— Вот это да! — сказала я.

Эдуард Иосифович довольно улыбнулся:

— Я тридцать лет официантом проработал. Привык на все внимание обращать. Так что спрашивайте.

— Лучше без вопросов. Вы просто расскажите по порядку, как все было.

— Хорошо. Я, значит, сидел дома, смотрел телевизор. Сериал как раз только начался по ТВ-6, «Дикая Роза». А тут и звонок в дверь. Я посмотрел в глазок — Игорь. Открыл ему, конечно. А у меня их ключи остаются всегда, на всякий случай. Вот он и попросил эти ключи. Сказал, что Валюша работает, а Танечка опять куда-то усвистала…

Танечка девочка хорошая была — милая, вежливая, только с отцом что-то последнее время не ладила. Уж он прямо не знал, как ему с ней и говорить: все Танечка, Танечка. А она в его присутствии как ежик становилась.

Ну вот, я ему ключи-то дал, а он говорит: «Иосифович, что-то я сегодня устал. Давай зайдем ко мне. Ты заваришь своего фирменного чайку, почаевничаем», — мы же всегда запросто с ними.

А мне что — «Розу» и у него погляжу, на цветном. Семерых по лавкам у меня нет, а поговорить иногда с кем-то хочется. Ну мы и открыли дверь… Ключ я сразу себе в карман положил, чтоб не забыть… Он меня в комнату первого пропустил, а я, как увидел — мне прямо плохо стало с сердцем. Бедный Игорь только зашел — прямо весь белый стал. К Танюше кинулся, на колени встал, начал ее трясти и уговаривать подняться.

Только не суждено ей уж было никогда встать. Игорь позвонил в милицию и в «Скорую» на всякий случай. Потом начал трясти этого парня.

Тот мычит, глаза бешеные, страх. Я подошел к Игорю, говорю, что до приезда милиции ничего нельзя трогать. Поднимаю его. Он как вроде меня и не слышит. Все руки в крови… всего не передашь даже.

Смотрю, вынул из кармана платок, а с ним вместе и ключи от квартиры. Они на пол упали, он даже не заметил. Я их поднял и на тумбочку положил. Ему, конечно, ничего не сказал. До того ли ему в тот момент было!

Видать, сам бог его отвел от того, чтоб в эту бойню одному зайти, а то бы дел понаделал…

Эдуард Иосифович вздохнул и вытер платком повлажневшие глаза.