Кругосветка и вся оставшаяся жизнь (СИ)

Саша и Юра играют и поют на гитаре. Даже я, человек без слуха и духа, подхватил слова из песни: "... ах ты палуба, палуба, ты меня раскачай, и печаль мою палуба, расколи об причал..."

Вдвоем подняли мою лодку на палубу для технического обслуживания и улеглись спать.

В общей сложности я провел в Кожевниково три дня. Осмотрел лодку. Поправил конопатку. Вооружил парус. Покрасил. Много читал. У Юры были Ошо, Кастаньеда, Сидоров, Лавкрафт, журналы, различные книги. С утра Юра уезжал по делам и я был предоставлен самому себе. Отоспался и просто отдохнул физически. Все же пять дней постоянных физических упражнений сказались на моем состоянии.

Юра рекомендовал мне Сидорова Георгия Алексеевича, русофила, человека, который живет в Нарыме, занимается философией, а в свободное время строит лодки. Думаю, нам будет о чем поговорить.

Глава 6

За далью даль

30.07.17 - 6.08.17; Кожевниково - Колпашекво; 350 км

Тридцатого июля, в воскресенье, в 10-00 началось мое хождение по Terra Incognita - путешествие по той части реки, где я еще не был.

Все восемь дней, за которые я добрался до Колпашево, преодолев по воде 350 километров, стояла чудесная летняя погода. Ветра, как правило, не было вообще, целыми днями светило солнце и температура воздуха поднималась к 30 градусам тепла.

Я как грешник у чертей на сковородке. Прятался от солнца, как только мог. И, одновременно, как раб на галерах - целый день в руках весла. А в качестве орудия пыток, - оводы и слепни. Эти насекомые отличаются особой чертой характера: они камикадзе - если начали атаку, то только смерть может их остановить. Вот иду я на середине реки, любуюсь далекими берегами. Вдруг громким жужжанием "камикадзе" оповещает о начале атаки. Мой "авианосец" отстреливается всеми "орудиями": руками, тряпками и даже веслами! Но "камикадзе" снова и снова заходит на атаку. И будет атаковать до тех пор, пока я не собью его в воду или на палубу и не пресеку попытки подняться с поломанными крыльями! А вот комаров в этом году практически не было.

Меня никто не заставляет идти целый день. Сознание полностью сосредоточенно на процессе гребле. Все движения доведены до автоматизма, даже оглядываюсь вперед автоматически, подсознательно определяя, что нужно для ориентировки в пространстве. Каких-то мыслей, точнее, размышлений нет. Из глубин подсознания выплывают какие-то фрагменты, образы из прошлой жизни. Иногда перехожу на счет гребков: раз, два, три,.. сорок шесть, сорок семь... Часто ловлю себя на том, что перескакиваю со счета и начинаю считать с непонятного места. А еще счет пригодился мне, чтобы рассчитывать время движения. Например, повернулся я и увидел белый бакен. Беру на него курс и начинаю считать. Делаю в подсознании метку: досчитаю до 50-ти и снова оглянусь. Оглядываюсь и точно, - пора корректировать курс и ориентироваться на следующий бакен. Так приловчился, что весьма точно определял, когда нужно лишний раз обернуться, а когда могу полчаса грести не оглядываясь, а сверяя свой курс по кильватерному следу.

Единственное моё "научное" исследование, - сравнил себя на веслах на Оби и Конюхова на веслах в Тихом океане. Взял конкретный фрагмент - процесс гребли. У Конюхова режим: 45 минут машет веслами, 15 отдыхает. И так круглые сутки. Нет длительного ночного отдыха. Я гребу без остановки 3-4 часа. Если есть пропуск гребка, то это связано не с отдыхом, а с техническими причинами: то отбиваю атаку овода, то надо хорошо рассмотреть обстановку на реке. Днем делаю перерыв на 1,5-2,0 часа, ночью полноценно сплю в палатке. Режим Конюхова, думаю, приемлем для океана, но превращает человеческое тело, а главное мозг, в биомашину. Попахивает самоистязанием монахов-аскетов. Неприемлемым для меня стремлением распять свою плоть со страстями и похотями. У него весла, - это своеобразные вериги, а для меня, - просто спортивный снаряд. Для меня поход - это образ жизни! Именно Жизни, а не самоистязания!

К вопросу о жизни и смерти. Там где берега изрыты норами стрижей, в воздухе парит целый рой этих птиц. Издалека кажется, что висит облако мошкары. И только приблизившись, начинаешь различать отдельных птиц. В хорошую, солнечную погоду ощущаешь себя как бы на празднике жизни: стремительное хаотичное движение, громкое, восторженное чирикание. Эх, хоть сам пускайся в пляс! И вдруг, как будто боковым зрением замечаю короткий росчерк, словно вспышку метеорита, стоп кадр! А из этой кутерьмы сокол чеглок, моментально уносит в когтях добычу. Происходит это быстрее, чем я успеваю осознать. Но праздник жизни продолжается! И так было всегда! И так будет всегда, пока будет продолжаться именно так: жизнь и смерть. Так природа захотела... И не нам судить...