Кругосветное путешествие юного парижанина

Огромное судно, черное, как тьма, молчаливое и мрачное, держало курс прямо на пакетбот и шло со скоростью морского чудовища. На борту — ни единого огонька. На мачтах ни малейшего намека на паруса.

Не видно ни труб, ни дыма.

Наступила мертвая тишина.

Что же за корабль, движущийся без парусов или пара? Что за судно-призрак, которым никто не управляет и которое без видимых механических приспособлений развивает вдвое большую скорость, чем самые быстроходные покорители морей Старого и Нового Света?..

Облик его напоминал устрашающее привидение, словно вызванное к жизни страшным заклинанием в кошмарном, горячечном бреду.

Скорость и точность курса выдавали безупречную и неумолимую работу машины, не позволявшей отклониться от заданного направления.

Нос корабля, острый, как стальной клинок, нацелился на борт парохода.

Уже оставалось менее ста метров…

Еще несколько секунд, и водорез вспорет обшивку…

Чтобы спасти пароход, требуется чудо…

Чудо это заключалось в хладнокровии и быстроте решений капитана, управлявшего судном.

С риском «запороть» машины он приказал дать винту правого борта обратный ход и прибавить обороты винту левого борта.

— Лево руля!.. Полный ход!..

Сложный маневр, осуществленный в одно мгновение, позволил совершить «поворот всем корпусом» направо, с тем, чтобы пароход двигался параллельно с атакующим судном, но в противоположном направлении.

Время было выиграно.

Второй корабль продолжал свой путь, точно бык, несущийся вперед, не разбирая дороги, в то время, как ловкий противник уже успел увернуться от зверского нападения.

Корабль-чудовище царапнул обшивкой трансатлантический пароход, отчего жалобно заскрипел судовой набор всего корпуса[215], и пронесся, словно стрела, через освещенное пространство.

И пропал в ночи.

Онемевшие, чуть ли не в обмороке, пассажиры, осознавшие степень опасности, наконец-то смогли вздохнуть. Сердца, охваченные страхом, забились в надежде.

Капитан нахмурился. Предупреждение с военного судна о нападении оказалось не напрасным.

Экипаж увидел беспримерную агрессию. Крейсер, очевидно, намеревался пристроиться в хвост трансатлантическому пароходу, чтобы одновременно защитить своей артиллерией и встать бронированной преградой между морским разбойником и хрупким пакетботом.

Но почему крейсер напал на мирное судно?

Об этом нам предстоить узнать позднее.

«Эклер» тем не менее не мог совершить перестроечный маневр.

Что делать, если «корабль-хищник» возобновит нападение?

А с борта «Эклера» вновь пошли сигналы. Жестокость содержания устрашала.

«Мы потеряли управление!» — «Двигайтесь к нам!» — «Форсируйте ход!» — «На всех парах!» — «Необходим рывок».

…И вот кочегары, подгоняемые начальством, забрасывали горы угля в топки, колосники которых плавились, точно свинцовые бруски.

Температура в машине напоминала устье доменной печи.

Пар свистел, фырчал, вырывался с пыхтением, ужасно ревел, едва сдерживаемый железом.

От конвульсивных скачков и глухой дрожи корабль-гигант вибрировал, точно запыхавшийся боевой конь.

— Подбрасывайте уголь!.. Все время подбрасывайте…

Если кто-то из кочегаров начинал задыхаться, его подтаскивали к вентиляционной трубе. Он вдыхал солидную порцию чистого воздуха и, придя в себя, вновь принимался за свою нелегкую работу.

В каютах и салонах никого не было; все высыпали на палубу, где было шумно, как во время антракта при постановке сенсационной драмы. Однако декорацией нынешней драмы служил бесконечный черный горизонт, а сценой — палуба готового к прыжку корабля. Каждый из зрителей играл свою роль; развязка, пока еще неизвестная, угрожала стать ужасной.

— На борту не было ни единого человека, — утверждал один.

— Зато я видел рулевого, такого огромного!

— А вот я, — вступал в беседу третий, — заметил двадцать человек, спящих в бортовых гамаках.

— И у них есть пушка… огромная… вся черная… в орудийной башне… тоже черной…

— Флаг был?

— Нет.

— Да.

— Ну, а я видел ясно как днем, — говорил еще один. — Там висел огромный черный флаг!.. С большим косым красным крестом посередине… а надпись горит, как пламя.

— Нет такой страны, у которой столь зловещий флаг.

— Этот флаг, господа, — пиратский!

«Мы потеряли управление!» — гласило последнее сообщение «Эклера», отражавшее отчаянное положение крейсера. Если он неуправляем, то судьба пакетбота решена. В таком случае нет защиты.

Так что же, бандиты возьмут верх? Значит, все усилия великодушного капитана крейсера будут сведены на нет фатальной случайностью, а быть может — кто знает — предательством? И беспомощный капитан станет простым свидетелем отвратительного злодеяния?

Что же все-таки случилось? Как могло произойти, что у французского крейсера в минуту опасности отказала машина?

Чтобы понять, какие именно события происходили одновременно на трех судах, читателю необходимо сначала перенестись на «Эклер».