Кругосветное путешествие юного парижанина

Факты, свидетельствующие о том, что далеко не все негры принадлежат к числу «хороших негров» из книг. — Пагуины и племя осиеба. — Соответствие гастрономических и прочих вкусов пристрастиям племени ням-ням. — Мнение доктора Швайнфюрта[28]. — Почему прибавляют в весе и отчего худеют. — Оставаться худым или быть съеденным.

— Вы можете думать что угодно, доктор! Только мне не хочется спать.

— Предпочитаете беседу?

— Да, если и вы, и месье Андре не против.

— Я-то не возражаю, дорогой Фрике, — отозвался спутник маленького кочегара.

— Что ж, поговорим, — согласился доктор.

— Начнем с того, что скоро нас съедят, только неясно, кто именно?

— Как мило!

— Увы, друзья мои, если мы не внесем некоторые коррективы в планы дикарей, то нам суждено быть съеденными.

— Охотно верю! — согласился парижанин. Прежде Фрике обожал чтение и больше всего на свете хотел походить на героев из книг. Несмотря на скромность по отношению к двум другим пленникам, парнишка считал себя (и не без оснований) равным своим спутникам по ценности, как продукт питания, хотя уступал Андре в весе и доктору — в росте.

— Значит, — продолжал юный кочегар, — у этих «бикондо» есть настоящее имя…

— Да, племя называется осиеба.

— Достаточно благозвучное название.

— Что, впрочем, не мешает этим отвратительным дикарям быть на редкость кровожадными.

— Но зачем есть людей, когда достаточно протянуть руку и сорвать прекраснейшие плоды или без особого труда изловить сколько угодно дичи? — изумился Фрике.

— Ваши рассуждения указывают на глубокие философские раздумья. Действительно, местная природа невообразимо богата; здесь есть все необходимое для жизни, и тем не менее люди, населяющие этот благословенный край, употребляют в пищу себе подобных.

— Канальи! — воскликнул юный философ.

— Теперь возьмите народы, живущие в обиженных Богом землях. Например, эскимосы, гренландцы, лапландцы…[29] Так вот, у этих народов больше всего ценится самое сердечное и щедрое гостеприимство!

— Вы правы, доктор! — свою очередь заметил Андре. — Но, скажите, как, по-вашему, нести цивилизацию этим несчастным? Проповедовать Священное писание!..

— Дорогие мои, если бы вы прожили шесть долгих лет среди этих дикарей, поверьте мне, вы бы переменили свое мнение о них. Впрочем, африканские каннибалы, а их немало, по степени невежества и агрессивности значительно уступают австралийским.

— Если же говорить об африканских людоедах, то племя осиеба является самым цивилизованным.

— Вы меня удивляете!

— Тем не менее абсолютная правда; и наиболее добросовестные исследователи подтверждают это. Я бы сослался на труды троих ученых, чьи свидетельства не вызывают ни малейших сомнений: Альфреда Марша, маркиза де Компьень и доктора Швайнфюрта.

— Расскажите поподробнее, доктор! — заинтересованно воскликнул Фрике. — Сейчас только и думаешь, как тебя будут есть.

— Да, конечно, — произнес доктор, внезапно вернувшись к реальности, — и мы вынуждены проводить здесь время…

— Делить друг с другом хлеб-соль…

— Делить хлеб-соль!.. Весьма забавно! В конце концов, вскоре все станет ясно.

— Очень хочется успеть услышать ваш рассказ. Итак, я весь внимание!

— Заранее предупреждаю, рассказ может оказаться довольно длинным.

— Тем лучше! Просим!

— Возможно, вам небезынтересно знать, что племя осиеба принадлежит к огромной семье «фанов» или «пагуинов», которые переместились с северо-запада Африки в экваториальную область и заселили ее вплоть до эстуария[30] Габона.

— Великолепно! Великолепно! Значит, среди честнейших пагуинов, распевающих серенады у казарм морской пехоты и живущих в хижинах с ослепительно красивыми светильниками из панциря черепах, имеются и антропофаги!

— Стоит только взглянуть на их острые, словно у кошек, зубы, — заметил Андре.

— Вы совершенно правы: таковы же выводы маркиза де Компьень в книге «Экваториальная Африка», где он пишет о наших нынешних хозяевах. Не ускользнуло это и от доктора Швайнфюрта, наблюдавшего жизнь племен ням-ням и мубутту. А выходцы из этой семьи весьма многочисленны.

— Сорная трава неистребима, — важно проговорил Фрике.

— Доктор Швайнфюрт оценивает численность племени мубутту не менее, чем в миллион человек, а адмирал де Ланжи утверждает: за десять лет на границах нашей колонии скопились семьдесят тысяч пагуинов. Полагают, к концу столетия цифра утроится.

— Да, но им же здесь не хватит еды!

— Вы судите с точки зрения охотника. А эти безумцы, одержимые жаждой чревоугодия, употребляют в пищу даже трупы умерших от болезней соплеменников.

— Ах, доктор, это уж чересчур! — воскликнул с отвращением Андре.