Круговая оборона

От этих слов покоробило уже всех присутствующих офицеров – они понимали, каких титанических усилий и каких жертв стоила Евпаторийская операция. Фактически городом пожертвовали, чтобы дать хоть небольшую передышку защитникам Севастополя.

В этом контексте слова политрука Будякина прозвучали особенно цинично.

– Товарищ командир батареи, заявление политрука Будякина соответствует истине? – обратился Брежнев к Алексею.

– Никак нет, товарищ бригадный политрук. Напротив – буквально накануне пришла радиограмма из штаба Севастопольского фронта, в которой командование выражает благодарность личному составу 35-й береговой батареи за отличное выполнение боевой задачи. Огонь батареи нанес гитлеровцам под Евпаторией серьезные потери и вместе с обстрелами с крейсеров «Красный Крым» и «Красный Кавказ» обеспечил отход и эвакуацию защитников города. Более того, теперь это уже можно рассказать, разумеется – при наличии у всех присутствующих надлежащих допусков секретности: Евпаторию и не планировалось защищать до конца.

Алексей говорил негромко и четко, словно гвозди вбивал. И с каждым его словом Михаил Будякин словно бы сьеживался. Что ему было возразить? Тем не менее горе-политрук решил бросить свои последние козыри.

– Мои слова и рапорт о низком моральном состоянии на батарее могут письменно, заметьте, подтвердить свидетели!..

– Свидетели?.. – Алексей с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо этому самовлюблённому и напыщенному дураку. – Свидетель – это старшина кладовщиков, которого вы, Михаил Юрьевич, поймали на попытке обмена войскового имущества? Или молодой комсорг лейтенант Зиневич, который под вашим давлением «завернул» рапорты на награждение? На этих документах и ваша, Михаил, виза имеется – так что отпираться бессмысленно.

– Разрешите, товарищ комбат?.. – негромко прервал Алексея бригадный политрук Брежнев. – В отношении третьего «свидетеля» будет проведена партийно-служебная проверка. Есть вполне обоснованные подозрения, что радиотелеграфист узла связи Иван Степанюк – не тот, за кого себя выдает. Степанюк может быть связан с бандитским националистическим подпольем ОУН-УПА, а через него – с Абвером.

На Будякина было страшно смотреть: он мелко дрожал, рот раскрылся, из уголка рта стекала слюна. Глаза глядели на собеседников абсолютно тупо и бессмысленно.

– Ты понимаешь, придурок, как круто ты влип?! – рявкнул, уже не сдерживаясь, Алексей. И, словно бы этого было мало, снял массивную телефонную трубку внутренней связи. – Дежурный офицер? Комбат говорит. Пригласите в кают-компанию капитан-лейтенанта Абакелия.

Услышав эту фамилию, Будякин дернулся, как от удара током.

Вошедший щеголеватый капитан-лейтенант пронзил Будякина ненавидящим взглядом.

– Скажите, капитан-лейтенант, вам знаком этот офицер?

– Так точно. Он обесчестил и предал мою сестру!

– Вы готовы повторить сказанное под протокол?

– Да… Так точно. – Ладонь в белой перчатке крепко сжала рукоять кортика.

* * *

Алексей самолично «раскопал» эту отвратительную историю. Она случилась на военно-морской базе Батуми. Служба в тыловом порту Черноморского флота тоже была сложной, но все же поспокойнее, чем на передовой. Политрук Будякин служил себе ни шатко ни валко. Но на свою беду приметил красавицу Лалу Абакелия, у которой на этой же базе служил родной брат. Михаил Будякин сумел очаровать девушку, все же он не был лишен определенного мужского шарма, да и язык у политрука был подвешен как надо. Он красиво ухаживал за девушкой, дарил цветы, читал стихи и даже подарил ей томик Есенина. Особого шарма подарку придавало то, что поэт в те годы считался почти опальным. Лала работала учителем в местной школе, и подарок ей очень понравился.

На свою беду Лала хотела от Будякина большего, в ее понимании военно-морской офицер просто не был способен на подлость.

А вот Будякин стал тяготиться отношениями с Лалой и решил ее подставить. Причем в своей низости и непроходимой тупости решил использовать для этого собственный подарок.

Дело в том, что еще в 1927 году в партийной газете «Правда» вышла статья Бухарина «Злые заметки». В ней о Есенине было сказано, что он «представляет самые отрицательные черты русской деревни». Автор «Злых заметок» призывал дать по «классово чуждой есенинщине» – «хорошенький залп». После чего вокруг имени поэта развернулась широкая кампания травли. В результате длительное время книги Есенина не издавались. Так, например, еще до появления «Злых заметок» в издательстве «Круг» объявили о срочном издании сборника, посвященного памяти Сергея Есенина. А вот уже после выхода этой разгромной статьи издательство от своих планов относительно выпуска сборника Есенина отказалось…