Круговерть бытия 2

Пока мы занимались подготовкой, сумерки перешли в черную ночь. Воздух благоухал от мяты. Башибузуки сразу проявили себя, так как прятаться было бесполезно. Все равно ни зги не видно.

— Эй русский! — крикнул мне один из бандитов. — Я отрежу тебе голову и установлю ее рядом с мечетью!

Как удачно, что болгарский язык похож на русский, и мы легко можем общаться! Э-э, брат! Шалишь!

— Баран! — ухарски ответил ему я. — Это я отрежу тебе голову и скормлю ее свиньям. Мясо подешевеет!

В кустах раздались приглушенные ругательства, потом все стихло.

Шли минуты. Следующие два часа мы вяло переругивались.

— Башибузуки — стервятники, лишенные храбрости. Они погибнут от шашки или свинца.

— Правоверные забрали женщин у русских, — засмеялся предводитель врагов. — Русские глупы, как овцы или слизняки.

Наконец, наступала полночь. Темней уже вряд ли станет. Дальше затягивать смысла для бандитов не было. Правда, женщины так и норовили задремать, но я легкими пинками быстро приводил их в чувство.

Один из врагов прятался у входа, а пять бандитов ползком направились к нам. Заросли хорошо скрывали вражеских воинов.

Пора!

— Зажигай! — я истошно крикнул Марийке.

С помощью зажигалки она тут же запалила собранную мной охапку травы и веток. Дрожащее пламя обрисовало фигуры ползущих на карачках башибузуков. Все они были молодыми, сильными воинами. На фоне их мускулистых торсов и рук обычные болгарские крестьяне выглядели настоящими детьми. Я отметил широкие, смуглые лица врагов, украшенные челюстями, напоминающими стальные челюсти шакалов.

Я мигом упал на колени, словно молясь, и стремительно выстрелил вытянутой правой рукой из револьвера четыре раза. Один раз хорошо попал. Наглухо. Пуля врагу попала между бровей и прошла через голову.

Еще одна пуля оцарапала плечо противника, другая — пробила тело неприятелю чуть по ниже ключицы. Воин выпустил клинок, который он держал в зубах и завопил. Еще один раз я послал пулю «за молоком». Проклятие! Хоть я обычно на пятидесяти шагах разбивал из револьвера пулей куриное яйцо, подброшенное кверху, но тут и видимость никакая и густые ветки мешают.

Однако, у меня осталось только шесть зарядов.

Башибузуки тоже с ходу выстрелили, но так как я упал на колени, то они промазали. Напуганные неожиданно раздавшимися четырьмя выстрелами, бандиты повалились ничком в траву, стараясь стать невидимыми. Но потом они поразмыслили и пришли к выводу, что у меня вероятно имелось два двуствольных пистолета. Имеются тут такие уродцы. Так что, теперь опасность от огнестрельного оружия им больше не грозит. К тому же, маленький костерок сейчас догорит, а пока они могут видеть где я, а не тыкаться вслепую.

Охваченный безумной яростью, переполненный ненавистью против русских, бандит стоящий у входа рванулся вперед. Казалось, что в вихре листьев и кусочков обломанных ветвей, он внезапно вырос прямо из под земли.

— Сейчас башибузуки убьют русского, — истошно объявил он, дыша своей кровожадной местью.— Русский человек один! Я убью его одним ударом клинка!

Первый же мой выстрел удачно прервал его вопли. Похоже, ранен. Но боеспособность до конца не утратил. Так что я сменил револьвер в руке и прикончил мерзавца. Осталось четыре патрона. Но огонек гас и снова нас охватывала темнота.

В это время башибузуки отползли назад и снова собрались у входа. Готовясь к решительному штурму. У противников — двое убитых и один раненый в плечо. Последний еще может драться. Как и трое его здоровых товарищей. Фокус с костерком я уже использовал. Теперь борьбу предстоит вести вслепую. На ощупь.

В темноте, без предупреждения, четверо башибузуков потрясающе проворно побежали вперед, сломя голову. Я открыл пальбу. Один выстрел ударил в переднюю фигуру, другой оцарапал руку воина бегущего следом. Еще одна пуля, похоже, снова попала в переднего, выступающего в качестве щита. Я сменил руку с револьвером и взялся за шашку.

Поле боя окутывала черная мгла — остался только смутный свет звезд. Весь план схватки был забыт. Марийка истерично закричала и поползла в кусты. Новый передовой башибузук ударил клинком, я отступил и всадил ему в туловище свою последнюю пулю. Все, я пустой.

К моей удаче, бандит повалился на землю. Я бросил вниз револьвер и взялся за кинжал. Мне противостояло двое противников, один из них, раненый, мог действовать только одной рукой. Но бой в темноте был чреват неожиданностью, все решал случай. Мои противники обладали ловкостью гепардов, а действовали подобно диким животным. Даже небольшая случайная рана привела бы меня к смерти, так как на милосердие врагов рассчитывать не приходилось.

Ту Марийка из кустов снова щелкнула зажигалкой. Крохотный язычок пламени подарил мне немного света. Мы ударили одновременно. Клинок сабли одного из башибузуков задел мою голову, но я, не обращая внимания на легкую рану, стремительно атаковал врагов. Шашкой я разрубил череп одного из противников, в то время как кинжал, который я бросил левой рукой, пробил горло другому. Благо тот был ранен и не сумел увернуться.