Круговерть бытия 2

— Слушайте жители великой Османской империи и не говорите, что не слышали, — громкий и высоким голосом верещал наш лицедействующий румын, разыгрывая из себя переодетого герцога. — Вы видите этого могучего человека? Это гигант мысли, особа приближенная к Аллаху, наш будущий правитель! Перед Вами благородный потомок Османа, величественный Килич- Арслан (в переводе «Кривой меч- лев») готовится взойти на трон своих великих предков!

Даже в такой глухой провинции жители знали, что по законам самого Османа «Должен остаться только один». То есть, помимо самого султана всех остальных мужчин в этом роду старательно уничтожали.

Должно быть этому Осману до смерти надоели хитроумные соседи-византийцы, мастера закрученной интриги, которые под лозунгом «Разделяй и властвуй» умело сеяли раздор в турецкой среде. Вот простодушный Осман ( в переводе «Ломатель ног») и решил, что «лучшее средство от перхоти — гильотина». И, не надеясь одержать победу в поединки умов, принял столь радикальные законы.

Кто смотрел турецкий сериал «Великолепный век», тот знает, что каждому султану полагается большой гарем. Но не для наслаждений, а исключительно в качестве инкубатора, чтобы получить несколько наследников мужского пола.

Из этих соображений, большого разнообразия красоток в гареме не предусматривалось. Никаких тебе негритянок, знойных мулаток или желтокожих и узкоглазых азиаток, столь умелых в искусстве любви. Допускались только исключительно представительницы белой расы. Ведь турки явно не будут повиноваться султану- метису, так зачем же огород городить? Скромнее надо быть, функциональней.

Не знаю уж, из чувство протеста против этих строгих правил или еще по каким причинам, только все мужчины из рода Османов были убежденные гомосексуалисты. Какой-нибудь арабский султан из Марокко, имея особую жену на каждый день в году, за исключение постов, становился отцом тысячи детей, половину из которых составляли отпрыски мужского пола. Потомки марокканских султанов заселяли целые города.

Османские же султаны прославились своей исключительной ленью на ниве любви. Большинство жен в стамбульском дворце никогда не попадали на султанское ложе и использовались исключительно как служанки для уборки покоев.

Султан вообще принимал жен только 52 раза в году, в вечер пятницы. Трудился как бык-производитель. И уделял свое внимание только двум десяткам фавориток. Из которых, как правило, две основные спорили за право называться «любимой женой». И съедали большую часть султанского времени, выделенного для любви. Остальные фаворитки попадали в койку Повелителя Правоверных лишь эпизодически. Раз в пару лет. Поэтому детей мужского пола султан имел не больше полудюжины.

Когда старый султан умирал, то самый прыткий из его сыновей всходил на трон, а остальных уничтожали за ненадобностью. Если старый султан правил достаточно долго, то уничтожать приходилось и «лишних» внуков. Бежать было бесполезно.

Ибо султаны платили за беглецов такой огромный выкуп, что даже пингвины из Антарктиды притащили бы «живой товар» в обмен на деньги. Шах-заде ( султанского сына) Баязета с детьми выдали из шиитской Персии, а шах-заде Джема — из католического Рима. Больно уж деньги за них предлагали хорошие.

Так что Негулеску предстояло объяснить изумленным зрителям откуда взялся «внеплановый» претендент из рода Османа. Кандидат на пост «Самого главного Бабая». И румын это сделал. Легенду мы в результате «мозгового штурма» уже продумали.

— Великий султан Мехмед Фатих (Завоеватель), Повелитель всех четырех сторон света, захватил для поклонников пророка Константинополь — Мать всех городов, — начал свое объяснение Негулеску. — У султана была одна черкесская наложница, которая подарила ему сына. Когда Мехмет умер, то янычары пришли убить наследника. Но пользуясь тем, что среди янычар были преданные наложнице черкесы, удалось подменить мальчика. Вместо сына Мехмеда убили ребенка простого раба. А спасенного шах-заде Ахмеда черкесы тайно вывезли в Персию.

Глава 4

Народ восхищенно загомонил, восхищенный закрученным сюжетом этого устного сериала. На лице простодушных крестьян застыла блаженная улыбка. Они развесили уши, словно бы услышали небесную симфонию. А вдохновленный теплой реакцией публики, румын продолжал вещать как по нотам, размахивая верхними конечностями:

— Но у Османского султана — длинные руки. Опасаясь за свою жизнь, Ахмед бежал из Персии «терновой дорогой» дальше на Восток. И очутился при дворе султана Дели.

Приблизительно такая история, списанная с приключений русского Лжедмитрия, в реальной истории объясняла происхождение легендарной династии султанов Бижапура.

Между тем, Негулеску снова продолжил свое повествование: