Круговой перекресток

– Может, он пока не готов знакомить тебя с родней, – предположила я. – К тому же, когда у человека температура, вряд ли он будет рад гостям. Лежит бабуля в кровати в мятой ночнушке, с полотенцем на голове, а тут – здрасте, я ваша Крис…

– Ты не поняла, – страдальчески вздохнула Крис. – Больная бабушка – это стандартная отмазка, если надо культурно отвертеться. Я сама ее применяю. Но только не с Вадиком. Он же говорил, что у нас все серьезно… – Крис заревела в трубку.

Мне пришлось ее успокаивать, объяснять, что бабушка Вадика – это не одно и то же с ее «бабушкой», что первая, в отличие от второй, вполне реальна… Крис твердила про женскую интуицию, которая ей говорит о неверности любимого… После сорокаминутного сеанса психоанализа я не выдержала и тоже сослалась на бабушку, которой якобы срочно понадобился телефон. Бросив трубку на рычажки, выругалась. Наверняка Сергей звонил, пока я утешала Крис, конечно, ему осточертело безрезультатно набирать мой номер, он послал меня подальше и больше не позвонит… Почему я не попросила у него номер телефона? Да, прежде я никогда не звонила первой: девушке – неприлично, захочет – разыщет. Он – охотник, самец, рыцарь и бла-бла, мужчина, в конце концов… Дурацкие средневековые предрассудки!

И тут зазвонил телефон. Этот голос я узнала бы из миллиона – голос, от которого мне становилось жарко.

– Привет, – ответила с наигранным равнодушием. – Да, мне буквально сейчас передали, что ты звонил… Но у меня нет твоего номера…

– Может, запишешь? – отозвался Сергей. – Мне как-то неловко было тебе диктовать его в первый же вечер. Вроде мужчина должен дозвониться первым…

Оказалось, у нас одинаковые предрассудки. Какое счастье!

– Встретимся в субботу? – предложил Сергей. – В ЦДХ любопытная выставка. Французские импрессионисты, если тебе интересно…

– С удовольствием! – ответила я и осознала, что это чистая правда. Артем приглашал меня в бары, на тусовки, на концерты эстрадных звезд разной величины, но на выставки – ни разу. Конечно, я ходила с Крис и Зайкой, но это другое. Мне вдруг ужасно захотелось прогуляться по залитым светом тихим залам, вдохнуть особый, пахнущий солнечным деревом, лаком, сухой акварелью воздух галереи. Поговорить и помолчать о прекрасном, неуловимом, иногда непонятном, загадочном и оттого непостижимо-волшебном мире таланта и грез, мире искусства. В котором я ни черта не понимала, но это было совсем не важно.

В субботнее утро я говорила себе, что это обычная встреча, каких было не счесть, но собиралась с особой тщательностью. До меня вдруг дошло, что добытые в люксе остромодные бордовые туфли с малиновыми бантами на мысках отлично гармонируют с малиновым плащом, но совсем не подходят к остальному наряду. Когда я в гардеробе сниму плащ, останусь полной дурой в потрясающем черно-белом джемпере, черной с металлическим отливом юбчонке, с черно-белой сумочкой… и в малиновых башмаках. Я едва не зарыдала от обиды, поскольку другие туфли были сношены в тапки и вовсе не годились для первого свидания. А натянуть сапоги в мае, пускай самые актуальные, было бы верхом дурости. В итоге я проявила смекалку, выкрасила ногти и губы в малиновый и намотала на запястье платок а-ля браслет примерно того же оттенка. По десятому разу перекрутила волосы и только тогда, критично осмотрев себя в зеркало, решила, что в принципе – неплохо.

С Сергеем мы встречались около входа. Как любая нормальная девушка, я очень старалась немного опоздать, но транспорт, как назло, вел себя безупречно, и я явилась вовремя. Пришлось пять минут гулять возле метро, заодно собираться с мыслями и превозмогать нарастающее волнение.

Сергей прохаживался возле входа, поглядывал на часы. Одет был просто и неброско – джинсы, серый блейзер, – в нем не было щеголеватого лоска Артема, но странное дело, мне это понравилось. В его облике была та сдержанность, за которой угадывалась настоящая сила, не требующая фальшивого глянца. Я извинилась за опоздание, ради приличия сослалась на ненадежный транспорт, Сергей с улыбкой ответил, мол, случается, зато он успел приобрести билеты. Впрямь черед в кассу был немалый. В гардеробе я скинула плащ, подошла к зеркалу, поправила волосы, обернулась, перехватила взгляд моего спутника и снова почувствовала, как пол уплывает из-под ног. Сколько их было, мужских взглядов – жадных, оценивающих, восторженных, придирчивых, заинтересованных, вожделеющих… Они давно перестали меня смущать. Но не этот. Сергей смотрел так, как не смотрел на меня никто, даже Артем – так, словно никого на свете, кроме меня, не существовало для него ни в то мгновение, ни до, ни после… Я вдруг испугалась, что он разрушит этот хрупкий чудесный миг какой-нибудь банальностью типа: «Ты очень красивая», – но он не проронил ни слова, и я тоже. Просто взял мою руку, и мы пошли вверх по лестнице, ведущей в галереи.