Круговорот

Абориген недовольно и очень даже подозрительно уставился на Пряхина.

Возможно вот так же смотрели немцы на Штирлица, когда тот шел по Берлину с волочащимся следом парашютом.

— Я тут у вас недавно, — объяснил Саня. — И ваших замечательных традиций еще не знаю. Мужик нерешительно пожевал губами, но, в конце концов, объяснил, что отрезанная голова врага не даст его душе найти другое тела. Саня принял убийственную логику дикаря. Теперь стало понятно, почему у Предшественников был очень популярен топор палача, а затем и заменившая его гильотина. Между тем, Брагар вышел к толпе и под дружный рев продемонстрировал свои трофеи, подняв обе руки с мертвыми головами вверх. Когда гул затих, он обвел соплеменников тяжелым взглядом и начал называть имена тех, кто не вернулся из похода. Саня насчитал что-то около двух десятков имен. Все павшие воины, по словам Брагара, были достойно погребены и отправлены по разным адресам — кто к Таранису, а кто к Тевтону. Не одна голова арийша не досталась врагу. Вновь заголосили, запричитали женщины. Зашумели обыватели. Воины, трущиеся в толпе, издали боевой клич. Брагар еще раз обвел собравшихся соплеменников взглядом. Его глаза остановились на красивой женщине в дорогой накидке. Она стояла в окружении то ли рабынь, то ли служанок, а ее бесстрастный лик напомнил Сане знакомые черты. Только где он видел похожее лицо — Саня не помнил, хоть убей. Возможно уже здесь, а возможно и в прошлой жизни. Брагар лишь на миг задержал свой взгляд на жене, после чего направился в сторону дома своего отца. К нему присоединилось несколько отпочковавшихся от толпы воинов, в том числе усач. Буглар выглядел мрачнее тучи. Видимо, среди погибших в походе бойцов были и его сородичи, что в принципе не вызывало удивления, ибо на этом острове, так или иначе, все друг другу являлись родственниками пусть и очень дальними. Саня даже поражался, как островитяне еще не вымерли от гемофилии, да еще продолжали рожать достаточно красивых детей? Ответ на этот вопрос он нашел позже. А пока некогда было размышлять о генетической наследственности дикарей. Пора было возвращаться на кузнечный двор. Люди уже стали расходиться. Саня тоже покинул берег, направившись в квартал ремесленников. Но до места не дошел, ибо заметил группу «зеленых балахонов». Жрецы широко шагали в сторону дома Брена. За ними еле поспевала девушка-бард. Зверь трусил с ней рядом, отпугивая своим видом встречных прохожих. При виде незнакомки Саня вмиг забыл о работе и повернул за жрецами. Правда, догнать их не сумел: «зеленые балахоны» скрылись за частоколом, на кольях которого уже красовались новые трофеи. Саня, было, подался следом, но у входа во двор натолкнулся на угрюмого одноглазого детину с палицей наперевес. Не трудно было догадаться, что перед Саней предстал тот самый Ной Одноглазый — человек, обыгравший в кости пьяного Буглара. Окинув Пряхина недобрым взглядом, любитель азартных игр поинтересовался целью визита незнакомца. Саня ничего путного не мог придумать и, включив дурака, ляпнул что-то типа: «Вы не знаете, как пройти в библиотеку?» Ной посоветовал проваливать подобру-поздорову. Пришлось последовать совету этого мастодонта и убраться восвояси. В тот день он так и не увидел незнакомку. Но уже на следующее утро ему удалось выяснить цель ее визита в дом берегона. Его информатором стал Буглар, который пришел, чтобы вновь «подраться на мечах» и, как обычно, поколотил Саню, но уже не так сильно, как накануне. После окончания спарринга Саня поинтересовался у своего нового учителя:

— Ты был вчера в доме берегона? Усач утвердительно кивнул.

— А что там делала девушка-бард?

— Известно что, — удивился Буглар. — Слушала рассказ Брагара о битве со скоотами.

— Чтобы потом сочинить героическую сагу? — догадался Саня.

— Сочинить и передать потомкам, — уточнил Буглар.

— А как ее зовут?

— Много вопросов задаешь, Алекс, — насторожился усач. — Любопытство к лицу базарным торговкам, но не будущему Воину.

— Ты думаешь, из меня Воин получиться?