— Ты вообще что-нибудь ела за то время после того, как тебя выписали из больницы? — озабоченно спросил Леонид, заглядывая на плиту (которая была совершенно чистой) и в холодильник (в котором почти ничего не было, за исключением соков и фруктов, а также овощей).
— Пила сок, ела фрукты, бутерброды, на большее меня не хватало, — честно призналась Пелагея.
— Значит, сейчас делаем овощной салат, а на десерт фрукты. Завтра утром будешь пить бульон.
— Ты мне сам его приготовишь? — с лёгкой улыбкой спросила Пелагея, устраиваясь за барной стойкой. — Для мясного бульона нужно мясо, которого у меня нет в данный момент.
— Постараюсь приготовить.
Леонид полез в холодильник, в очередной раз размышляя: «Как же можно было её такую хрупкую изнасиловать, избить до смерти и лишить единственной радости в жизни — ребёнка?» В скором времени лёгкий ужин был готов, и они вдвоём устроились за барной стойкой в полном молчании поглощать его. Покончив с ужином, Пелагея произнесла:
— Налей мне, пожалуйста, бокал вина. Я хочу, чтобы оно помогло мне быстрее заснуть и ни о чём не думать.
— А тебе можно?
— Можно, лекарства я больше не принимаю.
— Иди, ложись в кровать, принесу туда тебе чай и вино.
— Я не пойду в спальню, я лучше в гостиной, — печально произнесла Пелагея и, выйдя из кухни, села на диван, укрыла ноги пледом, смотря на весёлые язычки пламени в камине.
В таком положении её нашёл Леонид, увидев её стеклянное лицо, по которому струятся слёзы.
— Держи сначала чай, — произнёс он.
Девушка взяла чашку с чаем, отхлебнула глоток горячей ароматной жидкости и произнесла:
— Вкусно… — и при этом, даже не попыталась смахнуть с лица слёзы, причём лицо оставалось абсолютно спокойным.
— Что-то хочешь спросить? — задал вопрос Леонид в замешательстве от происходящего, видя взгляд девушки, который блуждал от него к камину и обратно.
— Да… Кто меня нашёл? — слегка смущенно спросила Пелагея.
— Я, — ответил мужчина. — Помнишь, я обещал вернуться через час?.. — увидев утвердительный кивок девушки, Леонид начала ей рассказывать то, как он нашёл её.
Вернувшись в дом Пелагеи, он обнаружил, что входная дверь открыта, хотя прекрасно помнил, что закрывал сам её ключом снаружи, находясь на улице. Вошёл он в дом уже с дурными предчувствиями. В гостиной Леонид обнаружил первые следы беспорядка, разгрома и крови… В холле второго этажа крови было ещё больше, валялась разорванная одежда, которая была одета на Пелагее, вплоть до нижнего белья и всё, абсолютно всё в крови. Тревога всё больше нарастала, мысли путались, становясь каждая дурнее другой. Открыв дверь спальни, мужчина застыл, увидев Пелагею посреди комнаты в луже крови, совершенно голую и в неестественной позе. «Он её убил! — пронеслось у него в голове. — «Я не уберёг её! Не спас от этого монстра!» После чего он дрожащими руками достал телефон и набрал номер сначала скорой помощи, чтобы те осмотрели её и констатировали смерть, затем вызвал полицию. Не смея больше смотреть на девушку, при виде которой у него просто разрывалось сердце, было тяжело дышать и хотелось, как ребёнку, разрыдаться от боли. И пока дожидался приезда всех вызванных спец служб он дико кричал, словно зверь, в гостиной, и еле сдерживал себя, чтобы ещё больше не разрушить в доме то, что было, итак, разрушено, пытаясь унять свою боль от всего происходящего, понимая, что может смазать отпечатки пальцев того, кто всё разрушил, кто погубил Пелагею и забрал ребёнка. И эта боль от потери Пелагеи была на самом деле больнее, чем потеря первой жены.
Боясь стереть какие-либо улики, Леонид решил выйти из дома, но при этом вернулся в комнату, где лежала его подопечная, едва сделав из спальни пару шагов, он услышал слабый стон… «Она жива! Жива! Господи! Как?» Мужчина снова набрал скорую помощь и попросил быстрее ехать, так как труп оказался не трупом, а сильно искалеченным всё ещё живым человеком. После чего Леонид быстро подошёл к кровати, сдёрнул с него покрывало и укрыл им девушку, с ужасом ожидая медиков… Дальнейшее всё завертелось быстрым смерчем… Куча народу в доме — полицейские, понятые… Дальше Пелагею увезли на карете скорой помощи. Полицейские сняли все улики, забрали записи с видеокамер, которые Леонид предусмотрительно поставил по всему дому перед тем, как привезти Пелагею с дочерью в дом.
Рассказывая всё это Пелагее, Леонид, сидел, склонив голову, спрятав лицо в руки, локтями упёртые в колени, не желая, чтобы девушка видела, как он страдает от всего произошедшего.
— Ты видел, что записано на камерах? — спросила Пелагея, отрывками помня, что творил с ней её бывший муж.
— Нет. Я бы не смог заставиться себя всё увидеть это своими глазами, — с болью произнёс мужчина. — Мне хватило услышать звук твоего крика боли!.. Обещаю, тебе ещё раз, я найду его! Он точно окажется в тюрьме и надолго, слишком много доказательств против него!.. Прости, что не предупредил тебя о скрытых камерах!