Круговорот парней в природе

Минут через пять, когда все прочие постояльцы «Либер Муттер», по моим расчетам, собрались в столовой, я проскользнула в тот номер, который еще недавно считала своим. Предчувствия меня не обманули, атлант Никита в припадке буйства сломал-таки замок, так что дверь была приоткрыта, и я без труда проникла в помещение. Собрала в охапку свои вещички и окончательно переселилась в тихий и темный чуланчик без сквозняков и соседей.

Подсвечивая фонариком, я пролистала русско-японский словарик Тверского-Хацумото, но не смогла в достаточной степени увлечься этим полезным печатным изданием. Поэтому развлекла себя тем, что легла на пол, свесила в люк голову и руку с фонариком и в максимальном приближении изучила банки с заготовками. Мысль о том, что при наличии желания, лестницы и консервного ножа я запросто могу жестоко объесть противного жадину Шульца, грела мне сердце.

Разглядев в первом ряду банку с моим любимым клубничным вареньем и запомнив ее расположение, я прикрыла пугающий черный проем просторной разлапистой картонкой, которую получила, разобрав одну коробку из обширного штабеля. В ней помещались приржавевшие жестянки с зеленым горошком, из которых я соорудила премилый лилипутский заборчик вокруг провала. Обезопасив, таким образом, себя от случайного падения в склеп с провиантом, я завалилась на раскладушку, сунула под голову томик русско-японского словаря и стала призывать Морфея, в объяитях которого бедная усталая девушка могла бы забыться сладким сном.

Надо ли говорить, что древнегреческий бог сновидений мерещился мне высоким молодым мужчиной атлетического телосложения, с серыми глазами, светлыми волосами и нахальной улыбкой?

Глава 9

Уснуть мне не удалось. Тихому часу помешали не только мысли о сексапильных красавцах из древнегреческого пантеона, но и беспокойство о моей собственной безопасности. Поворочавшись с боку на бок, как голодная Баба– яга из русской сказки, примерно с полчасика, я освободила раскладушку от тяжести своего бренного тела.

На внутренней стороне двери чулана не имелось ни щеколды, ни задвижки. Удивляться этому, в общем-то, не стоило: чуланы, кладовки, шкафы, морозильные камеры и прочие подсобные помещения, которые по умолчанию считаются нежилыми, крайне редко оснащаются внутренними запорами в расчете на психов, которым приспичило бы прятаться от внешнего мира в продовольственных складах.

– У кого вообще могло возникнуть подобное желание? – добросовестно задумалась над вопросом моя Нюня. – У монаха-отшельника, страдающего булемией?

– И у нашей Танюхи! – захохотала Тяпа.

– Помолчали бы вы! – пробурчала я, подтаскивая к двери коробку, полную жестянок с горошком. – Шутки шутить все горазды, а тяжести ворочаю я одна!

Второе и третье «я» устыдились и оставили меня в покое (Тяпа, правда, замолчала не раньше, прежде чем с чувством напела мне в помощь куплет из старинной бурлацкой песни «Дубинушка»). Я придавила незапирающуюся дверь башенкой из трех коробок, поставленных одна на другую, и только после этого вновь завалилась на раскладушку.

Баррикада из банок с бобовыми оказалась плохой заградительной системой и хорошей сигнальной. Когда три коробки по сорок восемь жестянок в каждой грянули на пол, послышалось громовое «Бу-бух!», и моя раскладушка подпрыгнула, как испуганный козлик. Она даже проблеяла что-то жалобно-скрипучее.

– По местам стоять, с якоря сниматься! – машинально пробормотала я, катапультируясь с брезента.

В чулане было темно, но в щель открытой двери протянулась светлая дорожка из коридора. Сначала она стала шире – дверь еще приоткрылась, а потом почти пропала: свет заслонила крупная темная фигура.

– Кто это? Что вам надо?! – трепыхнулись мы с Нюней, пока Тяпа шарила по полу в поисках упавшего фонарика.

– Привет! – весело произнес знакомый голос.

Снайперски наведенный луч фонарика высветил довольную физиономию Никиты. Я качнула фонарик вверх-вниз, и размытый круг света послушно пробежался по фигуре современного атланта с головы до ног и обратно.

Красавец уже не был топлесс («Увы!» – вздохнула моя бесстыжая сущность), он надел к синим джинсам голубую майку с задиристой надписью: «I am vandal».

– «Я вандал», – без труда перевела моя внутренняя умница.

В это легко было поверить. С такой мускулатурой атлант запросто мог крушить целые цивилизации! Кстати, скаля зубы, как конь (вне всякого сомнения, троянский), незваный гость прятал свои верхние конечности за спиной. Я поднялась на цыпочки, чтобы посмотреть, что у него в руках. Меня не особенно удивило бы, окажись там шипастая палица или обоюдоострый меч.

– Сюрприз! Я принес тебе кое-что! – радостно возвестил Никита, отступив на шаг, чтобы я не узнала его секрет раньше времени.

– Массу неприятностей! – согласно кивнув, ехидно сказала я.

– Не угадала, попробуй еще раз, – атлант нисколько не обиделся.

– Извинения?

– С чего бы это? – он вроде искренне удивился. – Снова мимо!

– Черную метку? Что, опять нет? Все, я сдаюсь! – я энергично помотала головой, заодно растрепав примявшуюся прическу, чтобы она смотрелась поживописнее.