Круговорот парней в природе

Бандит-то он, конечно, бандит, но какой роскошный типаж!

– Прям жалко, что сгниет в тюряге! – договорила за меня Тяпа.

Я привстала на сиденье, изогнулась, левой рукой залезла в правый карман джинсов, достала мобильник и набрала нехитрый номер поселковой милиции.

Когда металлическая входная дверь стукнула первый раз, Борис Абрамович проснулся. Второй хлопок вынудил его отбросить одеяло и подняться.

– Что за люди! – заворчал он, нашаривая ногами тапки, а руками стул, на спинке которого оставил с вечера теплый махровый халат. – И ходят, и ходят туда-сюда! То у них дела, то личная жизнь, а что дверь открыта и помещение выхолаживается, так это их не волнует! Тоже мне, Ромео и Джульетта!

Вообще говоря, Шульц не был ханжой. В отличие от своей супруги Рузанны, Борис Абрамович вполне терпимо относился к скоротечным любовным связям, которые жаждущие полномасштабной новизны в ощущениях отдыхающие налаживали между собой быстро, широко и без каких-либо моральных ограничений. Продавленные койки «Либер Муттер», мятые заросли запущенных клумб и пышные лесные кустики видывали контакты в диапазоне от банального разнополого спаривания «тет-а-тет» до хаотичного и разнузданного перекрестного опыления. Так что шокировать Бориса Абрамовича было трудно. Однако девушка Таня и юноша Никита, по его мнению, выбрали совершенно неподходящее время, чтобы закрутить курортный роман.

– Зима на дворе, а им брачные игры подавай! – бурчал Шульц, плотно укутывая свое дряблое тело в ворсистую ткань. – Совсем распустилась молодежь! А все потому, что разную дрянь по ящику смотрят!

Экономный хозяин гостиницы предпочел бы, чтобы его постояльцы поменьше пялились в голубой экран, сверхурочная работа которого плохо сказывалась на счетах за электроэнергию.

– Страшно вредная вещь – этот телевизор! – постановил Борис Абрамович.

– «Сони», восемьдесят сантиметров… – замученным голосом пробормотала спящая Рузанна и перевернулась на другой бок.

– Кто сони, а кто совсем наоборот, – обиженно сказал разбуженный Шульц, с завистью посмотрев на похрапывающую супругу.

Он подвязал халат пояском и вышел в коридор. Там было темно. Включать освещение бережливый Борис Абрамович не стал и через несколько шагов запнулся о неожиданную кочку. Она отреагировала на пинок возмущенным визгом и убежала прочь с цокотом и хрюком. Звуки затихли в дальнем конце коридора. Шульц очень нехорошо подумал о спутниковых тарелках, до появления которых телевидение хоть и развращало молодежь, но делало это в пределах традиционной сексуальной ориентации. Сокрушенно размышляя о падении нравов, он подошел к выходу, нащупал засов, отодвинул его и приоткрыл дверь.

Что-то мешало распахнуть ее полностью. Борис Абрамович с опасливым любопытством старой черепахи высунул наружу голову и увидел человека, который улегся на крыльце в неуютной позе, однозначно не способствующей хорошему сну.

– Ох, только этого нам тут не хватало! – всплеснул руками хозяин «Либер Муттер».

Богатый жизненный опыт подсказывал ему, что сон гражданина, прикорнувшего на крылечке, не иначе как последний.

– Добрый день! – быстро сказала я, с трудом дождавшись, когда дежурный в поселковом отделении милиции снимет трубку. Тут же поняла, что сказала глупость, ибо текущее время суток даже на утро тянуло с трудом, и поправилась: – Добрый вечер! – с запозданием сообразила, что на дворе и не вечер, и не добрый, и опять внесла поправочку: – Здравствуйте!

– Добрый день, вечер и ночь, – согласился со всем сказанным усталый мужской голос. – Слушаю вас, гражданочка. Чего вам не спится?

– Я Татьяна Иванова из администрации края, – торопливо представилась я. – То есть в данный момент не из администрации, а из гостиницы «Либер Муттер». Точнее даже, из автобуса.

– Девушка, вы бы закусывали, когда пьете! – проникновенно посоветовал усталый голос.

Я поняла, что дежурный сейчас положит трубку, и выдала главное:

– Товарищ милиционер, я свидетель преступления!

– В самом деле? – Мой собеседник ничуть не обрадовался. А я-то думала, что милиционер при слове «преступление» должен настораживаться, как старая полковая лошадь при звуках боевой трубы! – И что это за преступление?

– Ограбление!

– Ограбление? – по-прежнему без восторга повторил дежурный.

– С убийством!

– Кого ограбили, кого убили? Где, когда, рассказывайте по порядку, – наконец-то собрался мой собеседник.

– Да вы должны знать, пару дней назад в Новороссийске был налет на ювелирный магазин, там преступник убил охранника и унес чемоданчик с золотом, – зачастила я. – Так вот, я его нашла!

– Преступника или чемоданчик? – В мужском голосе стало гораздо меньше усталости и гораздо больше интереса.

– И чемоданчик, и преступника, правда, не того, а другого, но этот тоже хорош гусь, он приковал меня к рулю и смылся с золотом! – выпалила я.

Так старалась излагать логично и последовательно, а милиционеру это нисколько не помогло! Он не вскричал, как я того ждала: «Вызываю группу быстрого реагирования!» – а помолчал немного и спросил уже вовсе без энтузиазма:

– То есть в данный момент ни преступника, ни золота там нет?