Круговорот света

— Понятно, это хорошо. — Облегченно выдохнул другой солдат, точнее офицер, из контингента ООН, со знаками различия капитана. А уже после на русском произнес «и слава богу», незаметно перекрестившись.

Весь диалог проходил на английском, как основном языке общения при кооперации между межнациональными контингентами. Вообще, состав войск ООН, точнее, его международный контингент, редко смешивали, предпочитая использовать подразделения одной страны вместе. Упрощалось и командование, и кооперация была проще. В частности из-за языка, который не все рядовые знали на достаточном уровне. А некоторые и вовсе на иностранных языках могли только материться.

Сейчас же смешанная вертолетная группа спасения из двух русских и одного китайского экипажа была отправлена только потому, что изначально они должны были заниматься спасением своих товарищей, но пилоту потребовалась срочная эвакуация. Некоторые, конечно, ворчали на тему того, что и одного экипажа хватило бы, но все же не выступали. Понимали, что управлять той гигантской хренью может всего несколько человек на всю планету.

Это, конечно, информация было чрезвычайно секретная, но банальная логика на тему «построить можно много, пусть это и дорого, а раз этого не делают, или делают, но тайно, значит, проблема в том, чтобы подготовить экипаж». Отсюда и следует неутешительная арифметика, что один этот мальчишка стоит тех жизней сбитых пилотов, которых они, вполне возможно, оставили умирать, исполняя приказ штаба. От этой мысли русский капитан только скривился и, чтобы не думать об этом, обратился к своему китайскому коллеге, который среди всех прибывших был самым опытным военным медиком.

— Что с парнем?

— В принципе, ничего серьезного. Как вы понимаете, весьма условно, но тем не менее. — Говоря это, тот вкалывал парню, с весьма внушительной внешне раной на ключице, какие-то медикаменты. — Рассечение кожи, мягких тканей и частично мышц. Ранение не такое страшное, как я изначально подумал, но весьма кровавое. Собственно, его бы нужно зашивать уже прямо сейчас, но…

— Что-то не так, Чен?

— Да как сказать… понимаешь, Александр, его рана сама закрылась. Ткани фрагментарно заросли и перекрыли операционное поле, которое до этого заполняло кровь. Ничего необычного, обычная регенерация, вот только слишком быстрая. Такой эффект должен был проявиться как минимум за пару недель.

— Это опасно? Звучит вроде неплохо.

— Конечно, тут ничего опасного в естественном процессе нет, но… меня беспокоит, что подстегнуло такой быстрый эффект. Очень похоже на… скажем так… особенную военную химию.

— Думаешь, СЖО в его латексном костюмчике закачало в него какую-нибудь дрянь, от которой потом отходняк ловить пару месяцев минимум? — На данные мысли офицер только вновь скривился. Конечно, военные стимуляторы вещь полезная, вот только… не нравилось ему, что на войну гонят еще совсем пацана, а после вытаскивают из боя только благодаря такой отраве, как боевые стимуляторы. — Паршиво…

— Вот и я о том же, Александр, паршиво. — На этих словах в вертолете повисла тишина, которая продлилась аккурат до прибытия на спец. площадку принадлежащему военному госпиталю NERV.

* * *

Восемь часов спустя. Токио-3. Объект «Геофронт». Штаб-квартира NERV.

— Ну как, Рицко, что с ним? — Взволнованно спросила Мисато, одновременно с просмотром очередного доклада от военных ООН. На этот раз от ангела осталось довольно много… из чего бы тот не состоял, но довольно много. Так что нужно было организовать перевозку и охрану того, что от него осталось.

— Все нормально, Мисато. Сильное истощение и рваная рана на плече. — Сказав это, доктор Акаги тоже уселась за один из компьютеров, просматривая все полученные данные после обследования пилота еще раз. — Также был диагностирован сенсорный шок, который, вероятнее всего, и стал причиной потери сознания. Плюс еще налажилась боль из раны, которая до этого глушилась адреналином. После пробуждения возможны головные боли и временные проблемы с ориентацией, возможно контузия, но это уже маловероятно, ну и сама рана на плече, естественно. В остальном Синдзи легко отделался.