Круиз на дно морское

– Дождемся, когда он опять скроется, и рванем.

Божена застегнула молнию куртки, скрывая кое-как напяленную наплечную кобуру.

Наконец вахтенный скрылся с горизонта, мы шмыгнули к причалу, в два прыжка преодолели хлипкий деревянный трапик и заметались по палубе, не зная, куда сунуться дальше. Божена первая заметила лестницу, уводящую вниз. Безо всяких промедлений, мы скатились по узким отвесным ступенькам с минимальным количеством шума.

– Дальше-то куда? – Божена то и дело врезалась в меня.

– Ищи большую, широкую дверь, это должен быть трюм.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я предполагаю.

Наткнувшись на подходящую дверь, мы в четыре руки повернули железное колесо ручки-замка, и просунули внутрь любопытные головы.

– Посвети! Не видно ничего!

Божена щелкнула пару раз зажигалкой, перед нами было просторное помещение, заставленное коробками.

– Оно! – радостно прошептала Божена, протискиваясь внутрь. – Заходи!

Закрыв дверь изнутри, мы подыскали более-менее приемлемое место для жизни. Помимо коробок в трюме обнаружились три бочки, груда мешков и рулоны плотного целлофана.

– Корабль уже груженый, – Божена пыталась сдвинуть закрепленный тросами груз, желая расчистить побольше места для ночлега, – значит, сюда больше не полезут.

– И скоро отчалим! Какие мы молодцы! Какие мы умницы!

– Это да, – голос подруги звучал довольно.

– Интересно, что в коробках и бочках? Вдруг что-то важное лично для нас?

– Сейчас поглядим. – Божена извлекла складной нож, прихваченный с предыдущего баркаса. – Спать совсем не хочется, да?

– Уснешь тут с такими нервами.

Божена аккуратно надрезала сверху пару коробок, портить тару не хотелось, зачем вгонять людей в расходы? В коробках оказалась всякая ерунда: какие-то дешевые сувениры, дезодоранты, игрушки, что не могло нас не удивить – неужто подобной ценности в Турции не хватает?

– Странно, ты не находишь? – копалась в содержимом Божена, подсвечивая себе зажигалкой. – Зачем им такая дрянь?

– Слушай, – закралась неприятная мысль, – а вдруг они это не увозят, а привезли?

– У-у-у-у… что, бежать обратно?

– Погоди, давай посмотрим, на товарах должна быть указана страна производитель.

На наше счастье барахло оказалось не Турецким, а Ливийским, и мы немного успокоились, дополнением к радости, отыскались уродливые фигурные свечки в хрустящих пакетиках. Запалив парочку, продолжили осмотр. В мешки лезть не стали, целлофан нас тоже не интересовал, а вот бочки… это было крайне интересно. Две деревянные были снабжены угрожающими вентилями, третья – железная выглядела совершенно неприступно и домогаться мы к ней не стали.

– Божен, – я наклонилась и понюхала деревянную бочку, – или у меня уже галлюцинации, или там вино.

– Да? – она упала на колени и попыталась крутануть вентиль, не выпуская свечки из рук.

– Погоди, я помогу.

Вдвоем нам удалось слегка повернуть тугую железку, и на пол потекла тонкая красная струйка.

– Вино! Вино! – завопила подруга, впадая в эйфорический транс. – Я люблю, тебя жизнь!

– Тише ты! Тише! Во что его налить?

– Ни во что, – она упала на пол, запрокинула голову и открыла рот, ловя струйку.

Я метнулась к коробкам и стала срывать с дезодорантов колпачки. Наполнив десятка два, мы закрутили вентиль и принялись пировать.

– Я стремительно оживаю, – подруга опрокидывала колпачок за колпачком. – Ты сняла бы ружье с плеча, что ты к нему прилипла?

– Так спокойнее, – я не отставала по колпачковым показателям, – так я ощущаю себя могущественнее.

– А ты стрелять умеешь?

– Чего там уметь, нажимай, да пали. Какое вино вкусное!

– Ага. Одного не могу понять, что оно тут делает, вроде бы мусульманам религия строго настрого запрещает пить вино.

– Они могут его экспортировать. Да и какая разница, главное, оно тут есть.

Опустошив колпачки, наполнили их заново и перенесли к укромному местечку, избранного местожительством. Установив свечки в такие же колпачки, обложились вином, улеглись на пол и заблаженствовали. Боженка устроила голову у меня на плече и прикурила две сигареты.

– Это прямо награда нам за все страдания, – я с наслаждением выдохнула дым и отхлебнула винца, – ты права, Бог не дремлет.

– Угу… – промычала подруга, пытаясь пить, не поднимая головы. Половина пролилась на мое ливийское платье.

– Не свинячь на меня!

– Прости… и-и-к. Но, это ты шатаешься.

– Я не шатаюсь, я лежу. Как я могу шататься?

– Тогда я что ли шатаюсь? Я тоже лежу.

– Погоди, – я прислушалась, – слышишь? Вода плещется… это корабль! Боженка, мы отчалили! Гуд бай, Ливия, да здравствует Турция!

Глава тринадцатая: …к несчастью… к несчастью…

– Ох, Ивка, как же я тебя люблю!

– А я тебя!

– Какие у нас с тобой чудесные мужья! Как ты думаешь, они все еще держатся на плаву?

– Держатся! Наши откуда угодно выплывут!

– Да, с такими женами они должны были хоть чему-то научиться. Слушай, а чего это мы так напились, а?

– А что ты хочешь на голодный желудок?

– Уже ничего не хочу, я спать хочу.

– И я. Давай поспим.

– Давай.

Сон пьяниц очень крепок, поэтому проснулись мы только тогда, когда весь трюм уже был в дыму.