Круиз по краю ада

– Кто ты? – слабым голосом проговорила Мира. – Как ты это сделал и откуда узнал про собаку?

В ответ из перелеска раздался уже знакомый стук дятла.

– Нет. – Мира вздохнула. – Ты не дятел. Ты человек. Не знаю, хороший или плохой, но меня ты спас уже во второй раз, поэтому спасибо.

Она была уверена, что неизвестный слышит ее. Конечно, слышит, он наверняка наделен сверхспособностями: проходить сквозь стену, оставаться невидимым, побеждать людей и зверей. Она еще немного посидела, стараясь унять слезы. Потом поднялась из травы и медленно побрела в садик.

Парочки по-прежнему сидели на лавочках, к ним прибавились новые. За неимением свободного места некоторые расположились прямо на траве, а кое-кто – и на нижних ветвях росшего у ограды развесистого дуба. Мира прошла мимо них к гостиничному крыльцу.

Лизавета красила ногти ярко-красным лаком. Он жутко вонял на весь вестибюль.

– Где Алексей Михайлович? – спросила Мира.

– Его сегодня не будет. Дела.

– Ясно.

Значит, правильно она поняла, у Михалыча с танцовщицей любовь-морковь. Небось ушли в номер и закрылись до завтра. Или гуляют у реки, а потом в номер. И плевать ему, что Миру в это время чуть не загрызли. Что ж, как говорится, удачи в личной жизни.

Она доплелась до буфета, налила себе горячего чаю и стащила пряник из Лизаветиных запасов. Ее продолжало трясти, как в лихорадке. Перед глазами стояли желтые клыки и красные глаза, полные нечеловеческой злобы. Вот, значит, о чем предупреждали ее в записке! Будь осторожна, не ходи одна на пруд, там бродит злобный дикий пес. Получается, некто отлично знал, где Мира проводит досуг. Он знает все про нее, каждый шаг ему известен. Это не может быть матрос с баркаса! Его бы сразу все заметили. Да и столько времени, чтобы следить за Мирой, наверняка у него нет. Значит, невидимый спаситель живет здесь, в отеле. Или где-то совсем рядом, поблизости. Но как ему удалось стащить у Лизаветы ключ от номера? Она хоть и неряха, и неумеха, а бдит на своей вахте в оба глаза, обвести ее вокруг пальца не так-то просто.

Мира допила чай и удалилась в номер с твердым намерением уснуть сегодня пораньше. Перед тем как лечь, она тщательно обшарила шкаф и каждый уголок комнаты, надеясь найти там еще какие-нибудь следы пребывания неизвестного. Но никаких улик больше не было. Мира крепко закрыла окно, привычно заперла дверь и, положив телефон рядом с подушкой, уснула наконец тревожным и тяжелым сном.

Глава 18

Утром, как ни странно, она проснулась в отличном настроении. Весь вчерашний день показался ей ненастоящим, словно кто-то специально выдумал его для того, чтобы полностью лишить ее самообладания. Просто не могло сразу случиться столько плохого. Хмурый и отчужденный Богдан, записка с предупреждением об опасности, насмешливый и недоверчивый Михалыч, грозный пес, нацеливший на нее клыки… Она будет считать этот день дурным сном. Не станет вспоминать о нем. Сегодня все сложится по-другому, не так, как вчера.

Мира с легкостью и энтузиазмом взялась за уборку, благо убирать было чего – за прошедшие сутки новые гости превратили гостиницу в настоящий хлев. Полы были затоптаны, в номерах валялся мусор, бумажные обертки, шкурки от бананов. В туалетах на полу Мира обнаружила кучу использованных презервативов. Одним словом – шабаш. Она долго и тщательно надраивала полы, освобождала мусорные корзины, мыла с хлоркой раковины и унитазы. Затем помогала Лизавете с обедом.

Незаметно, в хлопотах, пролетело полдня. Мира почувствовала, что устала как собака. Михалыч не появлялся. Лизавета была на удивление сдержанной и какой-то печальной. Она не ворчала на Миру и вообще мало обращала на нее внимания. После обеда танцоры ушли в поселок на соревнования. Отель опустел. Мира с удовольствием пообедала в тишине и покое.

– Я пойду погуляю? – спросила она Лизавету, со скорбным видом молчаливо восседавшую за стойкой.

Та рассеянно кивнула и ничего не сказала. Мира ушла в садик. За прошедшую ночь в ней созрело твердое решение поговорить с Богданом начистоту. Рассказать ему о том, что она не горничная. Спросить, поедет ли он с ней в Москву. А главное, выяснить, нужна ли она ему, испытывает ли он к ней какие-то чувства или нет. Она уселась на скамейку и вся превратилась в ожидание.

Пять часов. Богдан должен приехать на своей коляске. Это негласный час их встречи. Мира напряженно вглядывалась туда, где темнела каменная ограда, но никто не появлялся. От нетерпения она не могла усидеть на месте. Ей хотелось двигаться, однако податься было некуда. На пруд идти Мира боялась – вдруг там опять злобный пес. Торчать во дворе отеля под оком Лизаветы тоже не хотелось. Уйти на речку – далеко. Можно пропустить Богдана, если тот все-таки приедет.

Она промаялась на лавочке часа полтора. Богдан так и не появился. Ее охватила паника. Куда он делся? Плохо себя чувствует? Или занят срочной работой? Или… попросту не хочет ее видеть? Может быть, Мира надоела ему и он придумал отмазку в виде болезни?