Круиз по краю ада

– И никто, кроме Лизаветы, ни о чем не знал? – спросила Мира, едва шевеля непослушными губами. – Ни Анжела, ни Сергей?

– Нет. Никто. Они, как и отец, думали, что спасают меня. Впаривали сказку о том, что ты новая горничная, оберегали от лишних волнений. Вот дураки, не правда ли?

– Ты же понимал, что их всех посадят! Неужели тебе не было их жалко?

– Жалко у пчелки, – холодно и жестко произнес Богдан. – Я никого не жалею. Никого. Вы все можете ходить. Дышать и не бояться задохнуться. Не мучаетесь от страшных судорог. Подумаешь, тюрьма! Это не самое страшное в жизни.

– Они были готовы для тебя на все. Обожали тебя. А ты… ты всех их предал.

– Только не надо нравоучений. – Богдан дотронулся до Мириной руки. Она тут же отдернула ее, словно коснулась жабы или гадюки. – Ну чего ты? – проговорил он мягче. – Хочешь, поедем со мной? Мне понадобится сиделка. Ты как нельзя лучше подходишь для этого. Поедем? Твой отец тебя любит, он простит. Я ведь для этого все рассказал сейчас, а не просто так, чтобы покаяться или излить душу. Соглашайся, а?

Мира покачала головой.

– Не хочешь? – В его голосе послышалось удивление. – Почему? Нам там будет хорошо. Мы друг другу подходим. Деньги на первое время есть, потом я заработаю еще. Приступы прекратятся, и я смогу нормально работать. Что тебе еще надо?

– Ничего не надо. Я… я не хочу тебя видеть. Ты преступник.

Его лицо потемнело.

– Не говори ерунды! Я никого не убивал и не грабил. Это твой отец убил мою мать. А мой оказался тряпкой и простодушным олухом. Ты оправдываешь их, а должна – меня! Ты же говорила, что любишь! Или врала?

– Не врала. Люблю. Вернее… любила.

Богдан зло ухмыльнулся.

– А теперь что? Разлюбила? Быстро это у вас происходит. А я-то думал, ты не такая, как все.

– Я тоже так думала о тебе. Но сейчас вижу, что ошибалась. Да и не обязательно быть каким-то особенным, чтобы тебя полюбили. Нужно просто… быть человеком. Обычным человеком, со своими слабостями и заблуждениями.

– Ой, ой. – Богдан поморщился. – Ну прямо Лев Толстой. Или, еще хуже, Достоевский. Не хочешь ехать, черт с тобой. Что будешь делать? Расскажешь все своему отцу? Тот будет мстить мне? Захочет вернуть деньги? Какая мелочность.

– Ошибаешься. – Мира вдруг ощутила невероятное спокойствие и твердость, словно ступила на землю после долгой корабельной качки. – Ошибаешься. Я ничего не стану говорить папе. И даже, если скажу… он не станет мстить. Деньги останутся у тебя. Это наша вина, моей семьи. Мы согласны за нее заплатить.

Она повернулась и пошла к порогу.

– Стой! – донесся ей вслед голос Богдана. – Мира! Подожди! Ну, может, я в чем-то перегнул палку. Но нам ведь было хорошо вместе. Останься!

Она изо всей силы хлопнула дверью.

Глава 21

Едва Мира вышла из арки, зазвонил телефон. Отец.

– Как ты, девочка моя? Я еду. Должен успеть к вечеру. Тебя там никто не обижает?

– Нет, все в порядке. Мама в курсе?

– Ну конечно. Знаешь, мы за эти дни не спали ни минуты. Честное слово. Ты ведь не знаешь… – Отец замялся на мгновение. – Выкуп за тебя все-таки потребовали. Я все им перевел. Столько, сколько они просили.

Наступила напряженная тишина.

– Я знаю, пап, – тихо проговорила Мира. – Все знаю.

– Откуда? Он сказал тебе? Этот человек, который тебя похитил? Мира, остерегайся его, он обманщик!! Если сможешь, беги из того места, где тебя держат. Опасно там оставаться.

– Не волнуйся, пап, я в полной безопасности. Мне ничего не угрожает. Спокойно езжай, я буду ждать.

– Хорошо. Только, пожалуйста, бери трубку.

– Обязательно.

Мира сунула телефон в карман и медленно подошла к гостиничному крыльцу. Ей хотелось увидеть Михалыча. Сказать ему, что отец едет за ней и он обещал дать деньги на лечение Богдана. Ничего, что это ложь. Пока ложь. Потом, позже, она попробует объясниться, уговорить его. Пусть Михалыч поймет, что все его старания были не напрасны. А главное – никогда не узнает, какое чудовище его младший сын.

Мира поднялась по ступенькам и зашла в вестибюль. Лизавета сидела на своем месте. Мира кинула на нее испепеляющий взгляд. Та вспыхнула и отвела глаза. «Вот гадина, – подумала Мира. – Шкура продажная».

– Мне нужен Алексей Михайлович, – сказала она, подходя к стойке.

– Ушел, – коротко ответила Лизавета, продолжая разглядывать столешницу.

– Куда?

– Не сказал.

Позади хлопнула дверь. Послышались легкие шаги. Мира обернулась. Перед ней стояла Анжела. Вид у нее был растерянный и мрачный.

– Чего ты тут ошиваешься? Беги, встречай своего папеньку, он небось уже мчится к тебе на аэроплане.

– Зачем ты так? – как можно мягче произнесла Мира. – Разве я в чем-то виновата перед тобой?

– Конкретно ты – нет. А твой отец – да, виноват. Еще как! Если бы не он, мать была бы жива. Все у нас было бы по-другому. Да ну… – Анжела махнула рукой и закусила губу. Глаза ее подозрительно заблестели.

– Не плачь, – попросила Мира. – Не надо. Пожалуйста!

– Да кто плачет-то? – Анжела шмыгнула носом и криво улыбнулась. – Ладно. Миру мир, как говорится. Вернее, Мире мир. – Она легонько толкнула ее в плечо. – Как там Богдан?

– Спит, – соврала Мира.