Круиз 'Розовая мечта'

Тебе уже известно, как появился в жизни доктора Баташовой пациент меня наняли. Наняли, чтобы через жену шпионить за мужем. С Ларой я был знаком давно - она была прообразом той самой музыкантши Амелии, о которой я рассказывал тебе поганую историю. Только придуманная мной престарелая развратница и в подметки не годилась настоящей Ларе, а вернее - Люсе Худяковой, как она от рождения звалась.

Итак, я должен был познакомиться и подружиться с некой богатенькой дамочкой, войти к ней в доверие и что-то пронюхивать о муже - как сказали Ртищевы - совсем безобидное. Я приступил к заданию с опаской и неким азартом, но уже после первых телефонных бесед увлекся ролью. Рассказанная по телефону история моих неудач была абсолютно правдива и тебе удалось немного укротить мою обиду и злость.

Но вот мы увиделись у Останкинской башни. Не знаю, почему, - я сразу почувствовал себя лжецом и преступником. И уже точно знал, что провалил свой спектакль. Пытку под объективами телекамер рядом с тобой я выдержал с трудом, едва пробормотав нечто невнятное. На следующий день я решил отказаться от контракта с Ртищевыми. Но меня держали крепко - это не трудно подчинить слабого и нищего. Я ненавидел себя, усилием воли подавляя желание рассказать тебе все.

В ту ночь, когда я поджидал тебя после смены, я, наконец, решился на откровенный разговор. Ртищевы требовали от меня скорейшего "развития действий". Я должен был, по их замыслу, перейти с тобой на дружескую ногу во время нашей поездки по Москве - ведь они устроили так, что даже квартиру взамен родительской трехкомнатной я получил в твоем районе.

Ты помнишь, это была морозная, февральская ночь - "ночка вьюжная, снег ювелирный...". Сидя рядом с тобой, я думал, с чего начать. Но вместо этого - поцеловал тебя. Потому что именно этого мне хотелось больше всего на свете. Я морочил себе голову, что смогу после рассказать о своей подлости и навсегда расстаться. Но мы поцеловались - и мир перевернулся. Мне было все равно, чем придется расплачиваться потом, лишь бы теперь не растерять свою находку.

Глория, в ту ночь кто-то стрелял в твоего спутника. Этим спутником, как оказалось, должен был стать я. Ртищевы придумали маленькое приключение, чтобы сблизить нас. Представляешь, если бы прострелили руку мне, а ты, испуганная и взволнованная, останавливала бы мне кровь... Лара решила, что это сближает.

Они не могли предвидеть, что Сергей, занятый в ту ночь в одном деле (помнишь, он ещё вернулся домой утром в чужой одежде?), пришлет тебе провожатого. А я и вовсе не знал ничего, слоняясь, как влюбленный гимназист, у твоего дома. И знаешь, что? Если бы не Геннадий, меня бы давно уже не было на свете. Киллеру, получившему задание "легко ранить" объект, было бы трудно с ним справиться - уже тогда, ни на секунду не задумываясь, я заслонил бы тебя своей грудью...

Ты сбежала от меня в Швейцарию, я был уверен, что теряю тебя навсегда. Знаешь, что я слушал тогда, сидя один в своей холодной комнате? - Песенку, которую считал сладенькой попсой: "...Нет тебя, а мне все кажется - ты со мной...", и дальше - "Я на тебя молюсь, я за тебя боюсь, и слышу я, мой бог, твой каждый вздох..." Мне казалось, что если я хоть раз ещё не увижу тебя , то просто умру от тоски.

Ты вернулась, нас бросило друг к другу, словно сообщников, обреченных на гибель. Я понял, насколько это опасно, но не испугался - ведь у меня очень короткая линия жизни и одна - роковая, как сказала молдавская бабка, любовь.

Почему-то, может быть, из-за этой короткой линии на ладони, а скорее всего, из-за невероятности и огромности обрушившегося на меня счастья, я не сомневался в обреченности своей любви. И это лишь придавало ей жару... Радость моя, чудо мое...

Я не мог вырваться из сети Ртищевых, но я решил перехитрить их, начав свое расследование. Я достал из архива "секретные данные" и они испугали меня. Досье на Баташова выглядело ужасающе. Я должен был сказать: Слава твой муж - монстр, выродок, убийца. Но я не имел права очернять его. И тогда, перехитрив Афанасия и заполучив материалы на наших махровых "теневиков" я собрался исчезнуть. Я два дня, теряя драгоценное время, выслеживая тебя в Англии, и вот - мы, наконец, встретились у гильотины.

В то время я уже "засветился" у Ртищевых и чуял, что за мной постоянно следят. В Москве я был уверен, что меня хотят убрать люди Баташова или Тайцева, которых я "рассекретил". В Англии по моим пятам шел киллер Ртищевых. Боже, как отчаянно я хотел украсть тебя! Вырвать из московской жизни, из круга привязанностей, привычек, воспоминаний. И начать все заново - вместе, в маленьком домике теплого американского штата...