Круиз "Розовая мечта"

Эд понимающе улыбнулся — литературное прошлое Арчила, баловавшегося поэтическим творчеством, постоянно давало о себе знать.

— У нас, у блатных, это называется (вставка).

— Ну, бывай, Эд. Жалко, что редко видимся. Завтра я отбываю к себе… Нехорошо, все же, что отказался поужинать. Мой повар будет страдать.

— Не могу, — Эд коснулся правого бока, показывая на печень. Отработанная до мелочей диета. Новая метода доктора Эбрюса. Наверно, проживу тысячу лет… — Он грустно хмыкнул. — Хотелось бы, конечно, насладиться зрелищем светлого будущего. Поскольку никакие другие удовольствия нам, увы, уже не будут доступны.

Мужчины осмотрели открывающуюся с площадки панораму Москвы. Уже светились рубином Кремлевские звезды, над центром столицы поднималось светящееся зарево.

— Мы с тобой, как Воланд с Азазелло, прощающиеся с Москвой на башне дома Пашкова. — Сказал Арчил, обозревая горизонты. — Они думали, что завоевали этот город — сатана и его свита…

— Я вопиюще необразован, но, помнится, диалог у них вышел короткий. Какой интересный город, не правда ли? — Спросил Воланд, конечно, смахивающий на тебя, Арчи. — Мессир, мне больше нравится Рим! — Ответил Азазелло к нему полностью присоединяюсь.

— Да, это дело вкуса, — заметил Арчил, — но не вопрос выбора… Я не терплю ограничений. А потому — должен иметь сразу все.

— Наша беседа могла бы доставить много хлопот здравомыслящему человеку, такому, к примеру, как булгаковский Берлиоз. Гражданину пришлось бы задуматься, куда обратиться в первую очередь — в «органы» или в дурдом… Хотя и те, и другие сейчас работают скверно. — Взгрустнул Эд. — А если бы какой-нибудь папарацци заснял нас вон с той крыши, то был бы чрезвычайно порадован. А раздел светской хроники пополнился бы сенсационным сообщением — драматург и публицист Эдуард Радзинский в гостях у хозяина «Золотого Остапа» Гомиашвили. Кто они, кстати, эти люди, богема или мафиози? Надо все же было выяснить… Да, теперь уже — все равно. — Рыжий погладил свои кудряшки и махнул рукой. — Знаешь, я даже, вроде привык…

— Не надо привыкать к пустякам, шени чириме! Ну, поторопились, пошутили… Никто же не знал… — Арчил на голову возвышался над своим другом. Прохладный ветерок трепал его густую, волнистую шевелюру. — Теперь есть время, чтобы сочинить себе новое лицо.

— Я пролистаю альбомы с классическими репродукциями и присмотрюсь к античным богам. Может, выберу для себя что-нибудь подходящее… Боюсь, с моими габаритами можно рассчитывать только на внешность сатира или фавна…

— Э, нет! Ни на какие конкретные прообразы мы больше не клюнем. Закажем японцам смоделировать идеальные портреты, а швейцарцам воплотить их! А имена? У нас будут самые знаменитые в мировой истории имена!

Арчил подвел друга к лифту и подтолкнул к распахнувшимся дверям. Тот слегка задержался, подняв внезапно погрустневшие глаза:

— Александр, Юлий, Иосиф, Иисус?.. Прости, мне иногда кажется, что мы сходим с ума… Или уже сошли…

— Тебе и тогда так казалось. Но учти, генацвали, — Арчил грозно поднял палец, — ты оказался не прав.

Эд шагнул в лифт. Одинокая неподвижная фигура в светящейся металлической капсуле казалась экспонатом музея мадам Тюссо. Вот она подняла руку в прощальном приветствии и кивнула тяжелой лобастой головой:

— Я был не прав. Мы, конечно же, нормальные люди, потому что мы боги. Мы — боги, и поэтому победим!

Дверцы захлопнулись, кабинка плавно поползла вниз, в чернеющий квадрат московского двора.

Они были знакомы с детства, но хорошо узнали друг друга через тридцать лет. За эти годы Арчил стал одним из самых влиятельных людей в Грузии, а Эдуард Контария — невозвращенцем. Но вначале он прошел трудную школу отсидел за «валютные махинации», был реабилитирован, не без помощи прежнего дворового дружка, и вскоре, сделав стремительную партийную карьеру, возглавил крупное предприятие. Эдуард Контария был одарен недюжинными математическими и деловыми способностями, но то, что он гениален, выяснилось много позже.

Заместитель директора крупнейшего предприятия, входящего в засекреченный военный комплекс, ухитрился исчезнуть в Америке во время деловой командировки. Его напрасно разыскивали советские и американские спецслужбы — гражданин СССР Контария бесследно пропал. Но года через три на счет некоего служащего одного из нью-йоркских банков стали поступать невесть откуда крупные суммы. Чиновник открыл собственную компанию вычислительной техники и занял скромное место в кругу американских предпринимателей.

Однажды Арчил, совершавший неофициальную прогулку в Калифорнии, получил весьма взволновавшее его послание. Подпись и короткая фраза из эпохи юношеских приключений были понятны лишь ему одному.