Круиз 'Розовая мечта'

Юлий оказался высоким блондином утонченно-скандинавского типа. Не викинг, а мечтательный северный принц. Он застенчиво сутулился, так, что длинные, влажные от снега пряди падали вдоль бледных худых щек. Без шапки и курточка кое-какая - джинса на "рыбьем меху". Но когда он вскидывал голову, поднимая глубокие, пристально глядящие синие глаза, первое, что приходило в голову, была мысль о неуместной в этом пространстве и времени утонченности. Такие лица теперь "не носят". Их можно увидеть на фотографиях прошлого века, запечатлевших представителей "вырождающейся аристократии". Я вообще не могла отделаться от впечатления, что говорила по телефону совсем с другим человеком. В этом молчаливом парне не было и тени развязности и гаерства, которыми он "блистал" в своих телефонных признаниях.

Никита тщетно пытался "раскрутить" нас на интересный диалог в кафе, затем в студии. Беседа не складывалась, особенно, под оком телекамеры. Видеть себя на экране монитора Юлию, со всей очевидностью, было неприятно. Он инстинктивно отворачивался в сторону, прятал лицо в ладонях, то есть вел себя как нежелающий попадать в объектив преступник.

Кроме нескольких официальных фраз, произнесенных мной по поводу психологического здоровья жителей Москвы и деятельности нашей службы, Никите удалось вытащить у пострадавшего короткую благодарность в адрес психологов, помогших ему преодолеть душевный кризис.

- Не слишком интересный вышел сюжет. - Виновато признался Юлий, спускаясь вместе со мной к выходу. - А нам ничего не заплатят за съемки?

- Похоже, ваше красноречие вдохновляет бритва или взведенный курок. Допинг опасности... Я на машине, вас подвезти? Платить за оказанную нам телевизионную любезность должны были бы мы.

Он проводил меня на стоянку и слегка ухмыльнулся, когда я открыла дверцу "Вольво".

- А вы неплохо зарабатываете на милосердии. Понятно, что гонорары от телекомпании вас явно не волнуют.

- Муж купил подержанную машину. Это далеко не последняя модель Почему-то оправдывалась я, стоя у автомобиля.

Снег стал мелким и сухим, словно кто-то усердно сыпал с башни бертолетову соль. В фиолетовой мгле, пронизанной светом стерегущих стоянку фонарей, мой собеседник выглядел пришельцем из какого-то другого измерения. Я вспомнила его слова о голубых жилках на запястьях и только теперь поверила в то, что он не врал. Просто старался выглядеть циничней и сильнее, чем был на самом деле. И держался за свою наигранную браваду, как за спасательный круг.

- Я сказал там, в студии, чистую правду - вы помешали мне уйти из жизни... Думаю, это значительная победа профессионализма и милосердия.

- Хм! Это ведь, собственно, произошло по ошибке. Я помогла вам тем, что не восприняла всерьез вашу угрозу - все эти ванны, бритвы, пистолеты. Это не было умышленным ходом. Мне казалось, что вы недостаточно искренни... Мне к "Соколу". Может, все же куда-нибудь подвезти?

- Спасибо. Здесь рядом метро. У меня "единый".... А я принял ваше сочувствие за чистую монету. Почему-то решил, что вам и вправду не все равно, как я распоряжусь своей жизнью.

- Вы правильно решили. Я всегда принимаю близко к сердцу проблемы своих пациентов. - Я села и завела мотор. - И мне далеко не безразлична ваша судьба, Юлий... Рада, что все кончилось благополучно.

Он поднял воротник и втянул голову в плечи. Вздрогнув от озноба, я на всю мощь включила печку и, кивнув на прощанье длинной фигуре, захлопнула дверцу.

..."Снежной россыпью жемчужной..." - всплыла в памяти блоковская строчка, сопровождая удаляющуюся в студеное, хмурое, какое-то ненастоящее прошлое Юлия.

Глава 18

Маленькие личные неудачи чаще всего преследуют тех, кто недоволен собой. Люди самоуверенные склонны объяснять свое невезение глобальным несовершенством мироздания. У этих людей даже молоко сбегает от того, что весь мир - бардак. Им легче.

После не очень успешного выступления на телевидении я ухитрилась помять бампер, застрять в лифте один на один с соседкой, возненавидевшей меня на шумном этапе ремонта, а затем - нагрубить Сергею. Даже на следующий день, хорошенько выспавшись и спокойно позавтракав (мне надо было появиться на работе ко второй смене), я изнемогала от отвращения к себе, к вещам, которые меня окружают, к мрачному грязно-серому городу за окнами и предписанной мне кем-то судьбе. Все казалось мизерным, неудачным, гадким.

- Устала? - Сочувственно встретила мою кислую физиономию Алла. - С телевидением ничего не вышло?

- Кажется. - Я механически переодевалась в свою рабочую одежду. - То есть, все как-то не клеится. Блеснуть перед камерами не удалось, загубила хороший шанс помочь нашему делу... Да и вообще - все из рук валится... Чуть с соседкой в лифте не подралась. Она нас с Сергеем иначе, как барыгами, не величает.

- Ну, а твой недоубиенный младенец хоть появился?

- Пришел вовремя. Ни рыба, ни мясо. Неудачная была затея вытащить его в студию.

Алла с сомнением стояла в дверях, преграждая мне вход в операторскую.