Круиз с покойником

Впрочем, чего это я? Зачем обвинять человека в убийстве раньше времени. Может, это вовсе и не Кондраков. А может, и Кондраков. Может, это у него случайно получилось, в смысле убить. Так сказать, непреднамеренное убийство. А если это все-таки не он, то тогда кто же?

Вдруг мне на ум пришло ужасное предположение. А может быть, это тетя Марго? Если ночью Кондраков из-за чего-то ругался с тетей Марго и даже грозился ее убить, то, может быть, у нее тоже был какой-нибудь мотив для убийства. Может быть, она рассчитывала, что, устранив Веронику, сможет сделать любимого сыночка единственным наследником Кондракова? Надо узнать, из-за чего они ссорились.

От этой кошмарной мысли я даже сама испугалась и схватилась рукой за лоб. Степка заметил это и тихо спросил:

— Ма, ты чего? Еще что-нибудь вспомнила?

Я посмотрела на всех растерянным взглядом и уже собралась было озвучить свое ужасное предположение. Однако, натолкнувшись на насмешливый взгляд Климова (как же ехидно умеет он смотреть), вздернула подбородок и, глядя прямо в его наглые серые глаза, отрицательно помотала головой.

«Ничего больше не скажу, — решила я. — Сама все выведаю, а Климову ничего не скажу. Вот прямо сейчас пойду и узнаю, с кем вчера Кондраков ночью ругался. И главное из-за чего».

Я уже собралась было слезть с кровати и отправиться на проведение собственного расследования, как в дверь громко постучали и даже не постучали, а забарабанили кулаками.

— Что еще за черт? — подхватился со своего места Борька.

Он кинулся к двери, но его опередил Степка.

Он быстро вскочил с пола (они с Димкой как раз сидели возле шкафа у входа) и распахнул дверь. В каюту влетела бледная, как полотно, тетя Марго.

— Убили... — прохрипела она сдавленным голосом. — Убили...

Мы разом повскакивали с мест и кинулись вон из каюты. Где убили? Кого? Никто ничего не мог понять.

А по коридору нам навстречу шли доктор Никольский с женой Ириной Михайловной. Похоже, они направлялись на открытую палубу загорать.

— Что случилось? — спросил Владимир Сергеевич, на которого впопыхах налетел Степка. — Куда вы несетесь?

Он окинул взглядом нашу компанию, и его профессиональный глаз тут же выхватил из толпы трясущуюся, как в лихорадке, тетю Марго.

Страх настолько исказил лицо бедной женщины, что ее трудно было узнать.

Впрочем, возможно, это было из-за черной туши, которую Марго размазала вместе со слезами по своим щекам, и теперь та стекала на лацканы красивого серого пиджака.

Увидев такое безобразие, я инстинктивно подняла руку и стерла черные дорожки с ее лица. Но та не обратила на меня никакого внимания.

«А пиджак теперь уже наверняка будет безнадежно испорчен, — с сожалением подумала я. — А жалко. Красивая была вещь».

Тетю Марго, однако, ее внешний вид абсолютно не интересовал. Более того, вместо того, чтобы аккуратно промокнуть чем-нибудь, хотя бы просто рукой, слезы на щеках и вообще стараться смотреть куда-нибудь вверх, чтобы они не вытекали с такой скоростью и не смывали с ресниц тушь, она взяла да и вытерла кулаком левый глаз. В результате тушь с него вообще слезла и еще больше размазалась по лицу. Просто ужас какой-то. Ей следовало немедленно пойти и умыться.

— Так что случилось, Марго? — нарочито спокойным, но твердым голосом спросил Владимир Сергеевич. — Почему ты дрожишь?

Он взял ее за руку, точнее, за запястье (наверно, заодно решил и пульс пощупать) и, похлопав другой рукой по кисти, стал изображать из себя доброго доктора Айболита.

— Успокойся, дорогая, — приговаривал он, озабоченно оглядываясь по сторонам, — и расскажи нам поскорее, что случилось. И хватит уже плакать.

Он похлопывал и похлопывал ее по руке, а она все плакала и плакала и ничего толком не могла объяснить, а только мычала что-то нечленораздельное.

Короче, Айболит из доктора Никольского получился никакой, и, поняв это, Владимир Сергеевич поменял тактику. Он взял да и хлопнул Маргариту Николаевну по щеке. Та только головой дернула, но плакать сразу же перестала. Теперь она начала икать.

— Там-ик, — она указала рукой в конец коридора, — Алик.

Маргарита Николаевна одной рукой ухватилась за горло, а другой прикрыла рот.

— Что? — не понял Владимир Сергеевич. — Что ты сказала?

Но Марго опять вошла в глубокий ступор и выходить из него, кажется, не собиралась, а ударить ее во второй раз Владимир Сергеевич не решился.

— Я что-то не понял, — сказал он и повернулся к нам. — Что она сказала?

— Что-то про Алика и Тамика, — подсказала я и посмотрела на бывшую кондраковскую жену. — Правильно я говорю, тетя Марго?

Но та, слава богу, наконец отмерла и энергично замотала головой.

— Не-ик, — запротестовала она, — Алик... — и снова закрыла ладонью рот.

«Тьфу, ты, господи боже мой, — мысленно плюнула я. — Хрен редьки не слаще. То Тамик с Аликом, теперь Алик с Неиком...»

— Да она просто икает, — сказал Климов. — Дайте ей прийти в себя, — и быстро пошел по коридору в ту сторону, куда указывала Марго. Мы поспешили за ним.