Круиз с покойником

Отец интересовался, как же мы будем перегружать трупы с яхты на вертолет на глазах у всего честного народа. Мы же договорились сохранять конспирацию, чтобы гости, не дай бог, ни о чем не догадались и ничего не узнали и чтобы эта речная прогулка не была омрачена для них никакими убийствами. Меня этот вопрос, честно говоря, тоже интересовал. Действительно, как же мы будем перегружать трупы, когда почти что все гости находятся сейчас на палубе, и мимо них так просто с трупом наперевес не прошмыгнешь.

— А давай пойдем у Бориса спросим, — предложила я. — Может, он знает?

Я по-прежнему старалась отвлечь внимание отца от Поля и мамочки, которые до сих пор, как назло, все еще торчали на верхней палубе, а Димка, олух царя небесного, не удосужился увести их куда-нибудь подальше с отцовых глаз, как будто бы не понимал, что, чем позже Поль попадется отцу на глаза, тем меньше у нас будет неприятностей. Ну просто зла на него не хватало! Наконец он сообразил-таки, что с палубы нужно уходить, и вся троица, к моему большому облегчению, исчезла в дверях спального отсека.

— Ну слава богу! — выдохнула я, проводив глазами спину Поля. Хоть на какое-то время встреча двух соперников откладывалась.

Но рано я успокоилась. Не успели еще в дверях исчезнуть Поль и мама, как на палубе появилась «по-утреннему» расфуфыренная Лялька. Судя по сменившемуся прикиду, она уже успела заскочить в свою каюту и переодеться. Теперь на ней красовался бледно-зелененький льняной костюмчик то ли от Лагерфельда, то ли от Юдашкина. Впрочем, конечно же, не от Юдашкина. Лялька в одежде страшный сноб, и в этом вопросе пророков в своем отечестве для нее не существует. Но суть не в этом. А в том, что завидев нас, Лялька не спеша приблизилась и, несмотря на то, что никто ее за язык не тянул, взяла да и брякнула:

— Да, Викентий Павлович, — противно растягивая слова, сказала она, — уж если что с самого начала не заладится, то и дальше ничего хорошего не жди.

Она скользнула по мне взглядом и, никак не отреагировав на мои телепатические посылы, ничего пока отцу не говорить, как ни в чем не бывало продолжила:

— Вы уже, наверно видели Поля Ардана? Неплохо, кстати, выглядит и. загорел так...

Отец не понял, о чем это Лялька говорит, и уставился на нее с недоумением.

— О чем ты, Лерочка? — спросил он. — При чем здесь этот французишка?

Я в последний раз сделала Ляльке страшные глаза и дернула ее сзади за лагерфельдовский жакетик.

— Молчи, несчастная, — шепнула я ей на ухо.

Однако и это не возымело действия. Более того, высоко задрав свои выщипанные брови, Лялька удивленно молвила:

— Что-то я вас не понимаю. К чему эта позиция страуса? — Лялька вернула брови на место. — Уж если Поль оказался на «Пирамиде», то никуда от этого не денешься, и, как правду ни скрывай, она все равно наружу вылезет.

Отец во все глаза пялился на Ляльку и никак не мог понять, о чем это она толкует. При чем здесь Поль? Как он мог оказаться на яхте? И он потребовал у меня разъяснений.

— Марьяша, в чем дело? — В его голосе послышались нервные нотки. — Объясни мне, пожалуйста...

Я бросила на Ляльку злобный взгляд и, тяжело вздохнув, сообщила отцу про внезапный приезд, а точнее прилет, его заклятого врага Поля Ардана.

— Ума не приложу, зачем его сюда принесло, — ради солидарности добавила я. — И без него проблем хватает.

Последние слова я произнесла непроизвольно и тут же об этом пожалела. Услышав про проблемы, отец сразу же вскинулся и завелся с полуоборота.

— Что ты имеешь в виду? — резко спросил он. — То, что я не умею держать себя в руках? — Отец развернулся ко мне всем корпусом и упер, что называется, руки в боки.

Отвечать было бессмысленно. Когда дело касалось Поля Ардана, наш отец — рафинированный интеллигент и умница — мгновенно слетал с катушек и превращался в какого-то оголтелого скандалиста. Он язвил, грубил, делал в отношении Поля нехорошие намеки, хамил и сварился. В общем вел себя совершенно непотребным образом и разве что только не дрался. И на том спасибо.

Я зло посмотрела на Ляльку.

— Проболталась? Ну вот сама теперь и расхлебывай. А я лучше пойду узнаю насчет транспортировки трупов.

Я покинула отца и Ляльку и направилась в сторону капитанской рубки. Там на возвышении возле открытой двери стояли и разговаривали между собой Борька и капитан, а рядом топтались парни-спецназовцы из группы поддержки — ну те, которые прибыли на «Пирамиду» вместе с Полем Арданом. Вернее, Поль Ардан прибыл вместе с ними. О чем они говорили, слышно не было — говорили они тихо, вполголоса. Но судя по их озабоченным лицам и по тому, как растерянно они поглядывали по сторонам, было ясно, что говорили они о трупах и даже, скорее, не о самих трупах — что о них уже говорить? — а о перегрузке их с яхты на вертолет. Действительно, как при наличии на палубе более десятка гуляющих и ничего не подозревающих об убийствах гостей сделать это конспиративно и незаметно? Непонятно.

Я подошла к Борьке и тронула его за рукав.

— Прошу прощения, — сказала я, — а трупы мы сейчас будем перегружать или на следующей стоянке?