Круиз с покойником

— Да уж такого. Вы случайно не говорили с Хансеном о том, кто, помимо тебя, поедет в этот самый Давос. Может, Альбина Александровна тоже туда собиралась и узнала, что ты ее с собой не берешь? Ты не говорил, кого планируешь взять с собой в Давос.

Отец подошел к барному столику и налил себе полный стакан минеральной воды.

— Я что президент страны или Академии наук, чтобы брать с собой, кого хочу? Университет, помимо меня, собирался послать на симпозиум еще одного специалиста из нашей научной группы, но к решению этого вопроса я не имею никакого отношения.

— Так, значит, разговора о том, кто поедет в Давос, не было?

Отец отрицательно покачал головой.

— Ну хорошо. Значит, Альбину огорчило что-то другое. Но что? — Я уставилась отцу прямо в глаза.

Но тот низко опустил голову и шумно вздохнул.

— Господи, когда же наконец все это кончится? — вместо ответа спросил он. — Когда же закончится весь этот ужас?

Тут я с ним была полностью солидарна. Действительно очень хотелось, чтобы все это наконец закончилось. Скорее бы уж добраться до Москвы, сойти на берег и убежать от этой злосчастной «Пирамиды» куда подальше и без оглядки.

Однако, к большому нашему огорчению, Борькин секьюрити Климов сообщил нам, что убежать мы скорее всего никуда не сможем.

— До прибытия в Москву, — сказал он, — осталось всего девять часов. И если за эти девять часов мы не сможем найти убийцу, то в порту на борт яхты поднимется следственная группа, и все гости и команда будут задержаны для допроса.

Отец вскинул на Климова усталые глаза и повторил свое:

— О, господи, какой ужас!

Да это действительно был ужас. Такого юбилея еще ни у кого не было, и гости запомнят его на всю жизнь.

Однако почему Климов сказал, что «если мы не выявим убийцу...»? Что значит «мы»? Следствие, между прочим, было возложено на него, а не на нас. И это он должен был узнать, кто убил Веронику и Аллочку. Мы-то здесь при чем? Он, видите ли, всю дорогу строил тут из себя Пинкертона, а теперь, видите ли, он ни при чем, а мы должны выявлять убийцу. Ну молодец, нечего сказать!

Однако перспектива торчать на арестованной яхте неопределенное время из-за нерадивости Борькиного секьюрити меня не вдохновляла. Поэтому надо было срочно что-то придумывать, и я предложила:

— Давайте сходим к Кутузову, прижмем его к стенке и заставим признаться во всех убийствах.

Мои слова, как бы они не были страшны — все-таки я говорила про убийства, — вызвали почему-то у всех только смех.

— Как ты себе это представляешь? — хмыкнул из своего угла Димка. У нас что есть какие-нибудь неопровержимые доказательства или улики, чтобы предъявлять человеку такое серьезное обвинение.

— Но что-то же надо делать!

И тогда мне пришла в голову идея попробовать поймать преступника, то есть Кутузова, а я не сомневалась в том, что преступником является Кутузов, так сказать, на живца. А что такое ловля на живца, это каждый рыбак знает.

— Послушайте, — сказала я, обращаясь главным образом к Борису, — а ведь Кутузов не видел, как Аллочку Переверзеву переносили с яхты в вертолет. Ведь верно?

Я спросила это просто так, для проформы, потому что точно знала, что Кутузов ничего не видел. Он тогда вместе со всеми ходил на экскурсию в Спасо-Преображенский монастырь.

— Ну допустим, — буркнул Борис, — и что?

— А то, что Аллочка может и не умерла совсем, когда он ее с лестницы-то сбросил. Может, она просто слегка ушиблась...

Отец посмотрел на меня с нескрываемым испугом.

— Что с тобой, Марианна? — воскликнул он. — Что ты такое говоришь?

— Да ничего. Просто кто-нибудь наденет на себя Аллочкино платье, подойдет к окну Кутузова и выманит его на палубу. Кутузов увидит Аллочку и подумает, что она не погибла, а осталась жива. И мы посмотрим, что он при этом сделает.

— Бред! — воскликнул отец. — Настоящий бред! Просто мы все ужасно устали и начинаем нести полную околесицу.

Однако Климову, как ни странно, моя идея с переодеваниями понравилась.

— Не такой уж это и бред, — задумчиво произнес он. — Ловля на живца — испытанный способ при выявлении преступника. Однако кто же возьмет на себя эту ответственную роль?

Я посмотрела на Ляльку.

Наша Лялька — заправский охотник и рыболов. Каждый год она обязательно выбирается на охоту на кабана и ездит с компанией таких же ненормальных экстремалов, как и она, на рыбалку на Селигер комаров кормить. Что такое ловля на живца, она знает не понаслышке. И поэтому ответственную роль живца мы поручили именно ей. Вернее, не мы поручили, Борька бы такого ни за что не допустил. А просто Лялька сама вызвалась на первые роли. Такой уж у нее характер. Хоть в огонь, хоть в прорубь, но главное, чтобы быть первой.

В общем с благословения Климова мое предложение было одобрено, и остаток ночи мы провели заботах — красили Лялькину голову, в смысле волосы.