Круиз с сюрпризом

Интересно все-таки, о чем он? В принципе, вполне можно предположить, что именно о моем деле, и он пытается выяснить, являюсь ли я свидетельницей преступления и хочу просто его шантажировать, или мне важно возмездие. Вообще-то на его месте я бы предположила, что мне плевать на торжество закона, а надо мне что-то лично от него.

— Плевать мне на твои деньги, у меня свои есть. Ты просто живи пока и помни, что я все знаю. Или почти все. И скорее всего буду стремиться узнать все. А ты мне все выложишь, когда я тебе скажу, ясно? И не пытайся со мной проделывать то же самое, тебе же хуже будет.

— Слушай, так ты не на ментов работаешь? — заметно оживился мой собеседник.

— А это не твое дело, на кого. Вали и помни, что я тебе сказала.

Парень кивнул и вышел, медленно закрыв за собой дверь.

Так, ну вот я и поговорила с одним из своих любимых подозреваемых. Какие выводы? Самое главное — он вообще подозреваемый? Со всей определенностью могу сказать — да. Только вот не тот мотив, судя по поведению: я думала, что это нечто вроде мести — Саша все-таки его унизил, а тут еще выпивка, протрезвел мой птенчик явно совсем незадолго до нашего разговора, утром вполне мог быть в дымину пьяным. Стало быть, убийство в пьяном состоянии, так сказать, в аффекте. А вот поговорив с ним, пришла к выводу, что по его разговору и поведению это скорее похоже на заказуху. Он явно перестал волноваться, как только ему стало ясно, что я не из милиции и со мной можно договориться. Он относится к этому как к работе, как к чему-то очень обыденному, рутинному И, между прочим, убийство, судя по всему, больше похоже на заказное. Ладно, об этом я буду думать, когда у меня появится больше улик, доказательств, которые я просто обязана добыть. А вообще-то мне уже пора «легализоваться» на корабле, скоро отплытие, и мне надо бы появиться по ту сторону трапа, как будто я приплелась из города и на корабле меня не было.

Я проделала все обратные действия, стараясь, чтобы меня никто не заметил. Кажется, мне это удалось: я благополучно спустилась на берег, отошла за все то же сооружение, отдышалась немножко и не спеша двинулась к трапу. Там, кстати, слышался какой-то непонятный шум. Взору моему открылась изумительная картина: пароход уже готовится к отплытию, на сходнях капитан, помощник капитана и Игорь бурно выясняют отношения, Сережа и Владик пытаются всеми силами замять скандал, а около трапа стоит в безмятежном спокойствии Виталий Николаевич с роскошным букетом нежно-сиреневых хризантем. Картинка!

Первым меня заметил Владик. Он держал за рукав Игоря и что-то проорал ему в ухо. Очень вовремя, а то трое спорящих уже явно собрались переходить к активным действиям. Игорь повернулся, увидел меня… Потом я уже мало что понимала, потому что меня пытались разорвать на части и все время что-то кричали — Игорь о том, что непонятно, куда я дела свои мозги и что это за странные штучки; помощник капитана дуэтом с капитаном занудно твердили, что я чуть было не сорвала им весь график плавания, а Сережа с Владиком безуспешно пытались втащить нас всех на теплоход и распихать по достаточно удаленным друг от друга местам. Во всем этом шуме и гаме отчетливо выделялся профессионально поставленный голос Виталия Николаевича, который желал мне счастливого пути и всех мыслимых успехов.

Я улучила минутку и вырвалась от этих придурков к Виталию Николаевичу:

— Спасибо, это мне цветы?

— Конечно вам, Танечка!

Я схватила букет и капризно поинтересовалась:

— А шампанское?

— А шампанское мы выпили с Игорем, пока вас ждали. Очень милый у вас молодой человек. Выпили и пожаловались друг другу на ваше коварство и непостоянство. — Виталий Николаевич подумал и добавил:

— Выпили и еще добавили.

Это он мог и не говорить, это я сама по нему видела — еле на ногах старичок держится. Поэтому я ничего ему больше не сказала, чмокнула в щечку и вернулась к своей живописной группе. Надо было с ними что-то делать: и теплоходу пора отправляться, и народ уже на пристани собрался, да и теплоходная публика с удовольствием любуется этим бесплатным представлением.

Я недолго думая пробилась в самую середину уже почти дерущейся компании, развернула к себе Игоря, которого с трудом оторвала от помощника капитана, сунула своему любимому в нос хризантемы:

— Пошли, их надо в воду поставить, а то завянут. Мы с Игорем направились в мою каюту, причем, как только он взошел на корабль, ему тут же резко поплохело, вследствие чего пришлось почти нести его на себе. Если еще учесть, что где-то в зубах у меня была сумка и огромный букет хризантем, то можно с уверенностью сказать, что вся теплоходная публика получила от нашего вида полное эстетическое удовольствие.

Я сидела в своей каюте и с интересом смотрела на Игоря, который спал на полу. Зрелище он представлял собой просто замечательное.