Крупная бойня

— Мне не кажется, что их следует отпустить. А если серьезнее… Тому, что в жену твою стрелял, можешь кое-что между ног отстрелить. А потом передай и того, и другого подполковнику Лихареву. Он как раз разбирается на месте с ранеными бандитами.

— Хорошо, я позвоню ему. А мне только что звонил полковник Альтшулер.

— Я как раз думал тебя спросить про него. Что-то интересное тебе сообщил?

— Сообщать — это не из его привычек, он больше привык сам спрашивать. Но разговор у нас получился долгий. Будете слушать?

— Говори…

Пришлось пересказывать своими словами и со своими комментариями разговор с полковником Альтшулером. Инспекторы ГИБДД заинтересованно меня слушали, особенно тот момент, когда я их хвалил не только полковнику Альтшулеру, но и полковнику Самохину. Видимо, надеялись, что хотя бы один из полковников что-то сообщит их начальству. В самом деле мы все привыкли проклинать и обзывать «гиббонов» последними словами за их работу на дорогах. И доброе слово о себе им доводится слышать редко. Помню, был у меня в подчинении солдат, который долго скрывал от всех, что его отец служит в ГИБДД, тогда еще носившей название ГАИ. Сын стеснялся службы отца. Сейчас, возможно, где-то происходит то же самое. Но это не всегда справедливо. Взять, к примеру, мой случай. Никто не имел права заставить инспекторов рисковать жизнью, тем не менее они вызвались помочь мне. И не отступили бы, если бы в деревне оказалась даже вся банда. Я почему-то был уверен в них…

Из дома на крыльцо вышел один из врачей, как мне показалось сразу, когда они прибыли, старший не только по возрасту, но и по должности. Закурил и, дымя мне в нос, обратился именно ко мне, сразу вычислив, что я и есть муж Тамары. Впрочем, это было несложно — когда по прибытии медицинской бригады все вышли из дома, на кухне с медиками остался только я.

— Мы сейчас отвезем вашу жену в город, в областную больницу. Ей требуется срочная операция. Мой коллега только что звонил туда. Там уже готова, оказывается, операционная, ждут только нашего прилета. Кто-то распорядился из большого областного начальства. Вся наша работа находится под контролем областной администрации и Департамента здравоохранения. Даже специально ради нее хирурга доставили с дачи. Машину за ним посылали. Тещу в машину посадили, чтобы дорогу показала. Но хирург действительно хороший, он все сделает как надо. Реанимационный автомобиль ждет нашего прилета в аэропорту.

— Доктор… — хотел я задать вопрос.

— Я не доктор, я — просто врач. Дежурил сегодня по отделению, меня и отправили вместе с коллегой. Что вы хотели спросить?

— О ее состоянии. О перспективах лечения…

— Состояние не самое лучшее. Я бы сказал, среднее. Но опасности для жизни я лично не вижу. Лечение печени будет длительным. Но это вам все объяснят после операции. Пока попрошу вас собрать все необходимое для больной. Ночную сорочку — лучше две, чтобы смена была. Теплый халат. Гигиенические принадлежности. И документы: удостоверение личности, пенсионное свидетельство, если она на пенсии, хотя ей, кажется, по возрасту рано…

— Она военный пенсионер. Капитан запаса.

— Ничего себе! А в каких войсках служила?

— Капитан спецназа военной разведки… — с гордостью произнес я. Врач только покачал головой, с такими пациентами он, скорее всего, еще не встречался.

— Тогда я понимаю, откуда за нами такой контроль, откуда вертолет взялся. Она явно не простой человек, если даже заместитель областного управления ФСБ звонил главврачу на дом и просил лично присмотреть…

— Полковник Альтшулер? — спросил я с удивлением. Честно говоря, не ожидал от полковника такой заботливости!

— Да, кажется, так его назвали. Еще обязательно к документам полис медицинского страхования приложите. Его все почему-то забывают взять, хотя это важный документ, который гарантирует оплату нашего труда и нашего беспокойства.

— Сейчас все соберу…

— А это… — показал врач на раненых бандитов и на лужу крови под ними.

— А это те, что стреляли в нее, — объяснил ментовский майор.

Врач склонился над ранеными, ощупал ноги тому и другому.

— Дальний от меня — не жилец, он уже почти вырубился. У него на ноге артерия пробита, потому кровь так и хлещет. Второму грозит ампутация левой ноги. Колено, как я вижу, уже не восстановить. Их тоже нам забирать? Тогда надо звонить, чтобы еще одну машину для встречи вызвали. Первому машина не потребуется. Он и так уже слишком долго тянет. Порядочные люди с таким ранением больше десяти минут не вытягивают, — хладнокровно произнес врач тоном, каким судьи в современных нам судах читают приговоры.