Крупная бойня

— Вы же видите обычно разницу между убийством ломом и убийством лопатой. Между ломом и лопатой такая же разница, как между пулей и картечиной, — не унимался я.

— Но допросить-то ты его успел? — спросил Лихарев своего помощника.

— Частично. Раненый уже меня почти не видел. Со вторым сейчас хочу поехать в больницу. По дороге и допрошу, а то потом будет операция, после операции обязательный сон, отдых и все прочее. О бандитах как о раненых заботиться будут больше, чем о пенсионерах.

— Врач из областной больницы сказал, что второму грозит ампутация ноги. Коленная чашечка не восстановится — она не операбельна.

— А наш врач пообещал раненому, что через два месяца тот плясать сможет.

— Надеюсь, что только на протезе… — мрачно заметил я.

— Ну, я поехал… — сказал следователь, не обращая внимания на мои слова. — Раненый очень разговорчив, охотно идет на контакт. Допрашивать таких следует по горячим следам, пока они боль ощущают.

— С богом! — выдохнул Лихарев и повернулся ко мне: — Виктор Вячеславович, пригласите майора Никифорова и отдыхайте.

— Мне сейчас не до отдыха. Поеду в город. Ночь, наверное, отдохну, отосплюсь, а с утра в областную больницу, с лечащим врачом поговорить хочу.

— Прямо сейчас поедете? В ночь?

— Я темноты не боюсь. Вышел из того возраста, причем так давно, что уже не помню, когда боялся. Так что, не обессудьте, поеду…

— Ну-ну… Я просто к тому говорю, что меня завтра к девяти утра вызвали в областное управление ФСБ. Конечно, они мне не начальники, и я могу просто не поехать, тем не менее служба приучила меня уважительно относиться к повесткам. Сам не люблю, когда люди по повестке не являются…

Я без труда просчитал, откуда ветер дует.

— К кому вызвали?

— К полковнику Альтшулеру.

— Он мне звонил сегодня. И звонил домой главному врачу областной больницы с просьбой об устройстве моей раненой жены. Заботливый человек. Если я правильно помню, это заместитель начальника областного управления.

— Да, заместитель начальника областного управления.

— Он меня, кстати, на работу к себе приглашает. Инструктором по рукопашному бою.

— А вы в этом специалист?

— Был когда-то специалистом. Но еще кое-что в голове и в теле осталось.

— Да, в прошлый раз вы нас встретили как настоящие специалисты! — высказал подполковник комплимент. Но комплимент этот одинаково относился, судя по всему, и ко мне, и к Тамаре. И это напомнило мне о том, что уже пора ехать. Напомнил и сам Лихарев: — Ладно, поезжайте, только имейте в виду, что в темное время суток на наших дорогах количество аварий на сорок процентов больше, чем в светлое. Это статистика, а не мной придуманный факт.

— Может быть, вы, товарищ подполковник, сначала допросите инспекторов ГИБДД? Я надеялся, что они на своей машине передо мной поедут. Я привык ездить на высокой скорости, а с ними другие посты не остановят.

— Бога ради… Мне какая разница. Значит, со мной ехать не хотите?

— Я сейчас все равно слишком возбужден, чтобы уснуть, а поспать в моем возрасте надо. — Хотя я и не люблю ссылаться на свой возраст, тем не менее это был вполне подходящий момент. — За дорогу я утомлюсь, устану и лягу спать. А дома всю ночь буду с боку на бок переворачиваться и не усну. А после бессонной ночи ехать сложно. Ключ от дома я Никифорову оставлю. Как ваш эксперт работать закончит, майор закроет.

Эксперт, как я понимал, работал в огороде. Скорее всего, собирал стреляные гильзы для идентификации. Автоматы гильзы далеко выбрасывают.

— Ладно, зовите инспекторов. По старшинству…

Я вышел с кухни, понимая, что скоро и здесь начнет работать эксперт, будет искать отпечатки пальцев и какие-то улики, вещественные доказательства. Эксперт был уже на крыльце. Я слышал, как он разговаривал с только что вернувшимся майором Никифоровым.

Я отправил ментовского майора на кухню для беседы с подполковником Лихаревым и, увидев, как Вячеслав Петрович пошел вместе с экспертом за дом, в огород, двинулся за ними, догнал и забрал у него фонарь, которым он светил себе и эксперту под ноги. Я продолжил светить туда же, чтобы никто не споткнулся. Проходя мимо грядки с чесноком, заметил свою садовую тележку, пробитую пулями. Тамара явно не использовала тележку в качестве укрытия, потому что пули прошивали оба ее тонких борта насквозь. Но грядка с посаженным чесноком была укрыта еловыми лапками полностью. Эту работу Тамара успела завершить. Под луч фонаря попала часть той же грядки, где земля, которая у нас сильно глинистая, была черной. Приподняв еловые лапки, я убедился, что и они тоже покрыты чем-то черным и подсохше-липким. Это была кровь.

— Вот здесь валялся один из бандитов, подстреленных Тамарой Абдулгаффаровной, — подзывая эксперта, показал я на впитавшуюся в землю кровь и на тонкие лапки, облитые кровью.

— Да, ночью осмотр на улице проводить сложно, — покачал он головой. — Я мимо этого места дважды проходил и ничего не заметил.

— А вот здесь валялся второй… — показал Никифоров на примятую траву, тоже политую кровью, — судя по обилию крови, парень уже не жилец.