Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел

В том же мотострелковом батальоне тяжелое ранение получил командир роты лейтенант Тищенко. Командование принял младший лейтенант Филиных. Внезапно он остановился, а потом медленно осел на землю. К нему на помощь бросился Яков Сосновских, но сердце командира уже не билось.

— Слушай мою команду! — закричал Сосновских, увлекая бойцов за собой. — Вперед! За нашу Советскую Родину!

Взбежав по склону, он увидел, что по нашим остервенело бьет фашистский пулеметчик, и метнул в него гранату. Раздался взрыв — пулемет замолчал. Однако в последний момент вражеская свинцовая очередь резанула по груди смельчака. Очнулся Сосновских на руках санинструктора, который делал ему перевязку.

— Лежи, брат, лежи, — сказал санинструктор, подвигая к раненому автомат и флягу с водой. — Ты свое сделал.

Нет, Яков Сосновских, сын рабочего-металлурга и сам металлург, работавший в должности заместителя начальника отдела трубного завода и добровольно пришедший в Уральский корпус рядовым, считал, что он не полностью рассчитался с гитлеровскими варварами.

Тяжело раненный, он взял в руки оружие, вылез из окопа и стрелял по врагу до тех пор, пока опять не потерял сознание. Он пришел в себя на руках капитана Низового, по поручению которого много раз проводил беседы, читал бойцам газеты, рассказывал об успехах Советской Армии и на разных фронтах».

Из воспоминаний Героя Советского Союза Василия Зайцева:

«По приказу командира корпуса 30 июля в 10.30 бригада (197-я. — Е. Щ.) начала наступление в направлении — высота 212,2 — Вишневский. Бой за высоту 212,2 был очень тяжелым. Наши танки с десантом на броне были встречены мощным огнем вражеской артиллерии, минометов, а удары авиации противника следовали один за другим. Автоматчики покинули танки и залегли, а танки рванулись вперед, выходя из-под артиллерийского огня. Машина лейтенанта Дикого оказалась впереди всех атакующих танков. Поливая окопы противника пулеметным огнем, он гусеницами раздавил две пулеметные точки, уничтожил противотанковую батарею и три миномета. Танк получил несколько прямых попаданий снарядами, командир был ранен, но скомандовал: «Продолжаем бой». Получили ранения башенный стрелок Типунов и радист-пулеметчик Докучаев. Орудие вышло из строя. По приказу командира механик-водитель Воронин повел машину на вражеские окопы и стал «утюжить» их. И только тогда, когда танк загорелся, сбив пламя, вывел его с ранеными членами экипажа из боя.

<…>

В этих боях пал смертью храбрых и командир второго танкового батальона майор Чазов, получили тяжелые ранения командир танка лейтенант Тумашевский и его башенный стрелок Большаков, еще несколько воинов.

Отважно сражался личный состав батальона автоматчиков. Покинув танки под артиллерийским и минометным огнем противника в непосредственной близости от немецких траншей, они помогали действиям наших танкистов, прикрывали остановившиеся и подбитые танки, помогали раненым экипажам выйти из них.

Противник пытался контратаковать, но мощным и дружным огнем бойцов батальона был отброшен назад. Комсорг артиллерийской батареи батальона сержант Давыдкин вывел орудие на открытую огневую позицию и бил прямой наводкой по контратакующим самоходным орудиям врага. Будучи смертельно раненным, он продолжал управлять огнем орудия и скончался от ран со словом «огонь» на устах. Начальник штаба батальона лейтенант Чертыгашев, умирая от ран, пел песню «Прощай, любимый город».

Противник зажег рожь, в которой залегли автоматчики. Командир батальона капитан Фирсов, не теряя самообладания, скомандовал «вперед», и бойцы бросились в атаку. Она была неожиданной для врага, считавшего, что наши солдаты побегут назад и будут уничтожены его огнем. Между тем автоматчики ворвались в неприятельские траншеи, и началась рукопашная схватка в дыму. Наши бойцы захватили первую траншею и взяли в плен 18 немецких солдат и офицеров. Но противник подбросил свежие силы и перешел в контратаку, заходя во фланг батальону. Чтобы не попасть в окружение, батальон отошел в горящую рожь. Обстановка становилась критической, но начался проливной, грозовой дождь, видимость стала минимальной, рожь была погашена, и батальон, подобрав убитых и раненых, отошел на свои исходные позиции».

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО ВОЕННОГО АРХИВА ГЕРМАНИИ:

«Секретно

Приказ № 19

Штаб XXIII армейского корпуса

Оперативное отделение (1а). № 2274/43. 29.07.43

Приказываю:

1. Сегодня противник снова наступал силами подведенного 11-го танкового корпуса на северном фланге. 1 -и танковый корпус был передислоцирован на южный фланг. Все атаки были отражены, локальные прорывы обороны ликвидированы.

Несмотря на то что 26.07.43 противник потерял около 150 танков, после введения новых танковых подразделений 28.07 он продолжал наступать.

2. В ночь с 28 на 29 июля будет продолжено отступление 20-й танковой дивизии, 10-й моторизованной дивизии и правого фланга 9-й танковой дивизии на новый рубеж обороны — южные берега pp. Цкань и Нугрь. Начало отхода — в 20.30.

3. Поручаю: